– И ты была не обязана давать мне обезболивающее, – сказал он, приподняв брови.

Я сделала паузу и впервые за время нашего разговора почувствовала, что он говорит искренне.

До прибытия его автобуса было всего семь минут. Значит, через семь минут я потеряю возможность, которую он мне предлагает. Я уже говорила, что растоптала свою гордость?

– Хорошо, – сказала я смиренно. Когда парень улыбнулся, я выдохнула.

Я медленно протянула руку, чтобы взять деньги, и поняла, что их хватит, чтобы добраться до моего дома на такси.

– Этого будет достаточно, не так ли? – робко спросил парень, и я с улыбкой подняла на него глаза.

– Да. Огромное спасибо.

– Бедные должны помогать бедным.

Его слова вызвали у меня искренний смех. Теперь я лучше понимала, почему кто-то платит гадалкам – чтобы услышать из уст незнакомца то, что и так знаешь о себе.

– Я беру эти деньги в долг, – сказала я, размахивая купюрами в руке, – дай мне, пожалуйста, свой номер телефона.

– В этом нет необходимости, – сказал молодой человек, и улыбка на его лице медленно погасла.

Его разозлило то, что я попросила номер? Он сказал, что он музыкант. Кто знает… Возможно, у него есть странные поклонницы, которые узнавали его номер и преследовали.

– Тогда просто дай мне номер твоего счета, – сказала я. Вряд ли он подумает, что я стану приставать к нему по номеру счета. Хотя, если он читал новости, то мог увидеть статью о парне, которого преследовали, без объяснений присылая пятьдесят центов.

– Я не хочу, чтобы ты мне возвращала деньги, – сказал он, все еще улыбаясь, – ведь тогда я узнаю твой адрес и мне придется прислать тебе коробку обезболивающих.

Я широко раскрыла глаза:

– Это было бы чересчур…

Он рассмеялся. Теперь в его смехе и взгляде не было фальши, как и в голосе.

– Возвращать деньги, которые я тебе дал, – тоже чересчур. Давай, вызывай такси. Позволь мне проследить, что ты уедешь, прежде чем я сяду в автобус.

От его заботы я почувствовала, что таю, как мороженое в жаркий летний день.

– Хорошо, – сказала я, положив конец своему прежнему упрямству. Я позвонила на ближайшую стоянку и вызвала такси.

Я снова посмотрела в его сторону и обнаружила, что он наблюдает за мной.

– Ты не дал мне свой номер телефона, не дал номер своего счета, скажи хотя бы, как тебя зовут, – спросила я.

Он сжал улыбающиеся губы и некоторое время с задумчивым выражением смотрел мне в глаза. Когда я подняла брови в ожидании ответа, его улыбка стала еще шире.

– Ну, давай же, – нетерпеливо сказала я, – ты английский принц, что ли?

Он рассмеялся.

– Я не знаю ни одного принца, который отдал бы последние деньги незнакомцу и сел бы в автобус с мелочью на карточке, – ответил он в той же манере. Затем добавил: – Меня зовут Динчер.

Динчер.

– Меня зовут Нисан. – Я протянула руку, и он пожал ее, затем, взглянув на меня, протянул другую руку и нежно обхватил мою длинными пальцами.

Его руки были такими большими по сравнению с моими, что он, должно быть, чувствовал себя так, будто здоровается с куклой Барби.

– Приятно познакомиться, – сказал он вежливо.

Хм. Он точно не английский принц?

– Мне тоже приятно познакомиться, – ответила я с улыбкой.

Огни приближающегося такси осветили улицу.

Мы отдернули руки и посмотрели на желтую машину. Когда такси остановилось рядом с автобусной остановкой, я в последний раз повернулась к Динчеру, который больше не был для меня незнакомцем.

Вместо того чтобы попрощаться, я сказала:

– Береги себя!

Он улыбнулся, прищурившись:

– Ты тоже.

Я развернулась и села в такси. Я отъезжала от единственной остановки у ресторана, куда я больше никогда не вернусь. И меня переполняла грусть от того, что я попрощалась с человеком, которого так хотела узнать поближе.