Когда он посмотрел мне в глаза, я застенчиво улыбнулась и пожала плечами.

– Как видишь, у меня ничего нет, – указала я на почти пустой экран ноутбука.

Эге коротко рассмеялся:

– Потому что, как сказано в одном стихотворении, человек пишет ровно столько, сколько проживает.

– Тогда я никогда не смогу написать этот роман, – выдохнула я в отчаянии.

– Почему? – спросил он, делая глоток кофе.

– Потому что Седеф права! – Чтобы остыть, я сделала два быстрых глотка холодного кофе.

Я отвела глаза, когда Эге сурово посмотрел на меня, что для него большая редкость.

– Ты снова зациклилась на ее словах?

– Ненавижу, когда она оказывается права, – надувшись, буркнула я. – Ты знаешь, что произошло на том свидании вслепую, которое устроила мне Мина? Теперь я иду в издательство на презентацию одна.

– Одна? – Он начал внимательно изучать мое лицо.

– Да, мы пойдем вместе. – Я изобразила милую улыбку. – Но для Седеф, если со мной нет «любимого», это значит, что я одна.

Эге открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут мы услышали:

– Неужели личная жизнь нашей девочки снова у всех на устах?

Мина поставила на стол огромную сумку с подгузниками и десятками других вещей ее малышки и придвинула детскую коляску поближе. Она рухнула в кресло, подняла на макушку солнцезащитные очки, закрывавшие лицо. Казалось, на дорогу сюда она потратила последние силы.

– Моя несуществующая личная жизнь, – пробормотала я, поворачиваясь к ней.

Она рассмеялась.

– Нисан, если уж я вышла замуж, все остальные тоже никуда не денутся, – сказала она, оттянула на груди рубашку и потрясла ее, спасаясь от жары.

Средняя школа, старшая школа, университет… Мы были вместе на протяжении всей нашей «образовательной» жизни. Я была в курсе всех отношений подруги с мужчинами с тех пор, как она достигла половой зрелости. Но за два месяца до выпуска, на стажировке в юридической фирме Мина встретила человека, который разрушил все ее планы. Это был Октай. С того дня она решила проводить яркую ночную жизнь только с одним мужчиной. Пока ее руки не разрисовали хной[2], она твердила: «Я никогда не выйду замуж! Традиции не для меня!» Но любовь распорядилась иначе.

– Ваш брак был предвестником Судного дня, – саркастически сказала я.

– К тому же я родила ребенка! – Она указала бровью на стоящую рядом коляску. – И я так этому рада.

Я усмехнулась.

– Слушай, в этом ты права. – Я покачала головой. – Приподними вуаль, дай посмотреть на пухленькое личико малышки.

– Нисан, она, наверное, спит. – Эге вопросительно взглянул на Мину.

– Вот прирожденная няня! – воскликнула Мина, тихо аплодируя, словно поздравляя Эге. – В это воскресенье ты присмотришь за Нисой.

Я рассмеялась, глядя на то, как удивился Эге неожиданному поручению Мины.

– Я очень занят в эти выходные. Предупреждаю: не зови меня на помощь!

– Никаких отговорок! – проигнорировала Мина несогласие Эге. – Пойду возьму чего-нибудь холодненького, – сказала она, вставая.

Мина явно почувствовала облегчение, оттого что нашла с кем оставить Нису. Должно быть, они с Октаем собрались на тот мюзикл, о котором она говорила раньше.

– Пока не забыла, позвоню-ка я сестре-студентке, которая хоть и учится уже в университете, но все еще не вышла из подросткового возраста.

– Что делает Эля? – спросила я, пока Мина рылась в сумочке в поисках кошелька.

– Что она может делать? Она совсем перестала звонить. У нее есть такая классная сестра, как я, но она не ценит этого!

– Как будто ты много общаешься со своими старшими сестрами.

Мина подняла голову и бросила на меня острый взгляд:

– Они не такие крутые, как я.

Она наконец-то нашла свой бумажник. Когда Мина ушла, я повернулась к Эге с хитрым выражением лица: