Мне себя ударить по лбу хочется. Нельзя у него ничего спрашивать. И на провокации вестись. Он же всё перекручивает.

А я не привыкла к такому общению. Я вообще со взрослыми мужчинами не умею общаться, которые во мне заинтересованы.

Наиль – это не парни из университета. Те неловкие комплименты отвешивают, смущаются сами.

А этот танком прёт. Сбивает все мои барьеры, стреляет своими пошлыми фразами. От которых всё внутри переворачивается, загорается.

– Дальше, – взмахивает рукой с зажатой сигаретой. – Не стопорись, сладкая. Хочу всю тебя рассмотреть.

– А я же… Я не могу голой по кабинету ходить.

– Одежду тебе уже заказал, – когда только успел? – Скоро привезут. Как раз стриптиз закончишь. Только давай с чувством. Заведи меня.

Он и так заведённый. Постоянно. Выглядит так, словно бросится в любую секунду.

Я задерживаю дыхание. Срываю с себя кофту, словно она отравлена. Бросаю куда-то, обнимаю себя за плечи.

– Бля, ты капустой нарядилась?

Наиль хмурится, пока я одёргиваю свою маечку. Я подстраховалась на случай, если меня силой разденут. Но сейчас это не спасёт.

Я чувствую себя полностью обнажённой, когда остаюсь в белье. Внушаю, что это просто бельё. Как купальник. Я же хожу на пляж.

Но мне неловко. Стыдно. Страшно. Эмоции накрывают с головой, мелкими петардами взрываются под кожей.

Глаза Наиля темнеют. Оглядывает меня, не отрываясь. Улыбается ещё сильнее, будто представляя, что со мной сделает.

Сигарета тлеет в его руках, но Гром не обращает внимания. Полностью на мне сосредоточен.

– Красивая, – выдыхает, всё-таки затянувшись. – Ты очень красивая, сладкая.

В дверь стучат, я вздрагиваю. Отскакиваю подальше, не желая, чтобы меня кто-то увидел.

Гром сам открывает. Не запускает охрану в кабинет, и я выдыхаю. Обнимаю себя за плечи, с тревогой смотрю на приближающего мужчину.

– Видишь? – бросает пакеты. – Пришла твоя обновка. Но мы пока не закончили. Это не стриптиз, сладкая. Не засчитывается.

– Но я разделась!

– Раздеться это одно. Надо с чувством, – Гром останавливается за моей спиной. Касается подрагивающего живота. – Завести движениями. Плавно двигаться.

Мужчина касается меня. Его руки ползут по телу, заставляя кровь бурлить. Волнение мешает дышать.

Наиль ведёт меня. Заставляет выгибаться, показывает как надо. Проводит пальцами по моей шее, перехватывает мою ладонь. Повторяет движение.

Это дико неправильно. Интимно. Он меня касается моей же рукой. Прижимает к себе. Я бьюсь о каменное тело.

– Умеешь танцевать? – обжигает ухо дыханием. Я киваю. – Вот станцуй для меня, сладкая.

– Но я уже разделась.

– Бельё ещё на тебе. Я новое заказал, получше. Кажется, угадал с размером. Поэтому вперёд. Последний шанс. Или перейдём к тому, чем мои секретарши занимаются.

Вряд ли это обзвон клиентов.

Мужчина возвращается к своему столу. Упирается на него, вздёргивает бровь.

Я двинуться не могу. Всё тело напоминает металл, покрытый корочкой льда. Хотя внутри всё пылает.

Я до сих пор чувствую его прикосновения. Они жгут, волнуют. Тело помнит каждое прикосновение.

Мозги плавятся от мысли, что мне надо… Прям совсем. Перед ним. Показать самое сокровенное.

Я смотрю на Грома. На новые вещи. На дверь.

– Сладкая…

С предупреждением произносит. Но я не слушаю. Хватаю вещи и несусь прочь. Убегаю.

Пролетаю мимо охреневшей охраны, жмурюсь от страха. Мне некуда бежать, но я не могу. Не могу!

Реакция единственная – бежать. Быстрее прочь. В метро, такси, куда угодно. Вырваться от здания, где этот порочный Громов обитает.

Я приближаюсь к выходу, никто меня не останавливает. Я спасена! Почти. Совсем немного осталось.

Дверь распахивается, я налетаю на крупного мужчину. Дёргаюсь, пытаясь обойти, но он лишь крепче сжимает меня.