Закусив губу от воспоминаний, я опустила взгляд на застежку его плаща. Через силу продолжила:

— Ты смотрел прямо перед собой и будто не видел их. А они одновременно выхватили мечи и вонзили их в тебя.

Я закрыла лицо руками, съёжившись, снова погружаясь в отчаяние и бессилие, которое раз за разом охватывало меня в монастыре, когда я просыпалась. Я каждый раз во сне узнавала Альваро, и каждый раз видела, как он падает на колени, а жизнь уходит из его глаз.

Прикосновение к моим волосами. Широкая ладонь на спине. Осторожное объятие.

Альваро привлёк меня к себе, и я вцепилась пальцами в плотную ткань его одежды, вдыхая его запах. Я прижалась щекой к складкам плаща на его груди, чувствуя, как он держит ладони на моей спине и волосах, слушая размеренный стук его сердца.

— Лейла, когда на поле ты просила тебя отпустить, куда ты собралась?

От его спокойного низкого голоса я невольно расслабилась, опустила напряженные плечи и прижалась к нему теснее.

— В монастырь, — ответила я тихо.

Альваро сжал ладонь на моих волосах в кулак и отстранился. В следующее мгновение он вдавил меня бёдрами в стол, обхватывая мой подбородок второй рукой, и запрокидывая мне голову. Я почувствовала его каменный член сквозь одежду, упирающийся мне в живот.

Генерал приблизил губы к моим губам и прошептал:

— И ты уверена, что тебя примут назад.

Он не спрашивал, он утверждал. Я и дернуться не могла, упираясь в него ладонями, так крепко он зажал меня.

— Тебе не выгоняли из монастыря. Ты сама ушла. Так?

Я попыталась кивнуть, но не смогла из-за его хватки на лице и волосах, поэтому едва слышно прошептала:

— Да.

— Давно?

— Два месяца назад.

— Что ты делала в доме с Янисом? Говори правду, Лейла, я услышу запах лжи.

— Из-за снов! — выкрикнула я. — Проклятье, Альваро, я к тебе пришла! Ты мне снишься годами, а последний год мёртвым, я пришла вернуть тебе долг! Я жива благодаря тебе, теперь ты жив благодаря мне. Всё! Я отдала долг, пусти меня!

Во мне поднималась целая буря эмоций. Стоять вот так, прижатой, голой, беззащитной в его руках, когда он полностью одет, не даёт двинуться и задаёт все эти вопросы было унизительно. Меня терзал жгучий стыд и при этом я чувствовала его желание, и пугалась от того, что теперь и я хотела его.

Я хотела близости с ним до темноты в глазах, хоть я и требовала отпустить, но при этом всем существом желала так и оставаться в его руках.

— Ты не хочешь, чтобы я отпустил тебя, Лейла, — усмехнулся он.

Эта усмешка не имела ничего общего с той открытой улыбкой молодого воина, которую я помнила. На его лице отразилось порочное, грубое выражение, в глазах вспыхнул мрачный огонь.

Альваро разжал пальцы на моём лице, провёл рукой вниз по шее, продолжая другой рукой держать за волосы. Сжал грудь, обводя мгновенно затвердевший сосок большим пальцем, погладил по животу. Двинул ступнёй, отводя мою ногу в сторону, и накрыл ладонью между ног.

— Ты вся мокрая, — с той же усмешкой произнёс он, проникая между складок сильными пальцами, — твой запах кричит мне о желании. О каком монастыре ты говоришь, блудница?

— О крылатом монастыре, — прошептала я.

— И ты уверена, что тебя примут назад. Непригодную для работы с драконами монахиню. Найдут тебе дело и будут терпеть обузу. Твои заслуги перед наставницами должны быть очень велики.

Я вспыхнула, сообразив, что он не верит мне и пытается найти ложь под слоями правды. Я попыталась вырваться, но Альваро держал меня крепко, наглаживая вокруг мокрого клитора, всё ускоряя ласки.

— Вырываешься, — глухо сказал он. — Как же мастерски ты разжигаешь желание всадника. Безумное сочетание невинности и порочности. Тебя великолепно научили, Лейла.