– Ты их убил? Если да, разговор будет другой.

– Нам надо скорее улетать! – раздался гневный призыв лётчика в гарнитурах патрульных.

– С виду они мертвы, всё как ты хочешь, – хрипел Ганимед. – Но внутри них была божественная искра. Её нельзя уничтожить. В самом кровавом сражении никто не умирает. Понятно?

– Он в своём репертуаре! – обернулся солдат на командира. – Убил не убил. Говорит, все живы. – Затем снова посмотрел на подсудимого. – Это был ты?

– Пошёл ты, демон! – оскалился мертвец.

Сержант брезгливо сплюнул в грязь и вернулся к лейтенанту.

– Трудно понять этого дебила. Скорее всего, он всех завалил. Теперь гонит, что, типа, ни при чём. Нашёл себе и своему трусливому бреду оправдания. Несёт всякую чушь.

– Значит так, – недовольно поморщился командир. – Тащите его в корабль. Выясним на базе. Опишем ситуацию, скажем, не было времени разбираться. Прямых доказательств пленения мы не получили и стрелять не стали. Вроде всё верно.

– Да, мы не виноваты, что нас отозвали в самый неподходящий момент.

Лейтенант кивнул. Солдаты уволокли Ганимеда. Патрульный борт взлетел и скрылся в тучах.

Немногим погодя на берегу появился Нарада и прочитал за каждого амунианского воина молитву. Когда священный ритуал подошёл к концу, тела погибших исчезли. Их души получили лучшее рождение.

Орбита Амуна.

Крейсер мирварианского флота.

***

– К медикам его! – заорал командир патруля. Сержанты погнали Ганимеда по трапу, толкая в спину.

На ангарной палубе грохотали мембранофоны. По огромному плацу маршировали взводы, военачальники принимали парад. В торжественной обстановке войска собирались в дальний поход.

***

– Ничего не понимаю, – в недоумении сказал врач. Ганимед лежал на кушетке, подключённый к диагностическому оборудованию. – Он мёртв.

– Здесь что-то неладное. Надо пригласить колдуна, – ошарашенно произнёс ассистент, щурившийся на показания интерфейсов: старший военный врач говорил правду.

***

– Этот воин серьёзно болен, но не мёртв, – зловеще протянул колдун, склонившись над пациентом. Чёрный кожаный плащ с капюшоном полностью закрывал его тело и лицо. Только худощавые зелёные кисти с большими ногтями выглядывали из рукавов.

Когтистая лапа поиграла пальцами над грудью Ганимеда, переместилась к лицу и раскрыла веки.

– Он был мёртв. В этом нет сомнений. Лихо, мощное и неудержимое, горит в его сердце. Либо он общался с кем-то из колдунов до меня, либо бедолаге ставили инъекции. Потерпевшему помогли избежать гибели. Но кто? – заклинатель резко повернулся в сторону врача. Из тёмного овала капюшона парила зелёная дымка.

– Отступника доставили с Амуна. На речном аванпосте была бойня. Кто-то из ваших присутствовал там?

– Ума не приложу, – капюшон снова посмотрел на Ганимеда. – Надо срочно выяснять, в чём дело. Так не должно происходить. Если только он не один из нас.

– Не может быть, – ужаснулся врач. – Мы все знаем, кто он и что из себя представляет. – Ассистенты ехидно усмехнулись.

– Вы хорошо его осмотрели? Были следы от инъектора реанимационной суспензии? – протянул колдун.

– Не было, но я ещё раз взгляну.

Врач обратился к интерфейсам и перепроверил диагностические данные.

– Никакая помощь не оказывалась.

– Как же так, сын Тикитуана? – В голосе повелителя лиха звучала улыбка. – Что-то скрываешь от нас?

Ганимед уронил голову на левую сторону и приоткрыл глаза. В медицинской палате воцарилось молчание. Утопленник и капюшон смотрели друг на друга.

– Нам передали, он неохотно шёл на контакт. А когда говорил, нёс чушь, – прокомментировал врач.

– Интересно послушать. Можешь поведать о том, что с тобой произошло? – спросил заклинатель. В ответ он увидел всё тот же неподвижный мутный взгляд.