Майя в это время заботилась о доме, Шоне и Коко. Хотя иногда Коко вела себя самостоятельно: то до упаковки с кормом доберëтся, лапой открыв дверь в кладовку, то игрушки вытащит и сама играть начнëт, пока они с Шоном учились писать аккуратно. В сентябре он пойдëт в нулевой класс, и такие знания ему точно пригодятся. И времени станет чуточку больше, может, даже получится найти подработку и вырваться из плена одинаковых будней. Своих мальчишек она, конечно, любила, но желание капельки свободы не мешало чувствам. Да и лишних денег не бывало, в семье им всегда находилось применение.

Шона Майя укладывала сама. Виктор пробовал пару раз, но, читая сказку, засыпал первым и половину следующего дня ворчал, что у него болела спина.

– Спокойной ночи, мамочка, – прошептал Шон, обнимая большого плюшевого мишку. Виктор выиграл его в тире на прошлогодней ярмарке в Спокане.

– Спокойной ночи, солнышко, – Майя подоткнула одеяло. – Зови нас с папой если что.

Потушив все лампы, кроме маленького настенного светильника-звезды, Майя вышла из детской.

Виктор сидел на диване в гостиной. На коленях лежал пухлый ежедневник, раскрытая страница которого практически полностью перечëркнута чëрной ручкой. Что он опять такое задумал?

– Что-то не так, милый? – Майя села рядом с ним.

Виктор вздрогнул, словно забыв, что не один дома, перевëл на неë взгляд. Как только захлопнутый ежедневник оказался на кофейном столике, Майя поняла: им предстоял серьëзный разговор. Один из тех, которые обычно откладывались до последнего. Вот и сейчас муж не торопился. Он провёл ладонью по её щеке, убрал за ухо выбившуюся из косы прядь каштановых волос и улыбнулся.

– Ты у меня такая красавица. До сих пор не верю, что мне так повезло.

– Подлиза, – она засмеялась и положила голову ему на плечо.

– Ага. И волосы персиком пахнут. Шампунь?

– Скажу по-секрету: это бальзам, который ты подарил.

– Ну надо же, – Виктор обнял еë и уткнулся носом в макушку. – Я думал, тот был яблочным.

Майя негромко рассмеялась. Она считала Виктора удивительным, когда они познакомились на фестивале. Почти плакала от счастья, когда он нашëл еë в крошечном Блэквиле, даже переехал сюда. Еë аллергия не давала жить в большом городе, и он согласился на это. И вот Виктор Пайнс – преуспевающий полицейский, кандидат на должность начальника участка, гроза всех местных хулиганов. Всë это на работе. Дома он удивительным образом переставал замечать любые детали, зачастую мог надеть носки разного цвета и забыть, что включил плиту. Иногда Майя думала, что у неë двое детей, один просто какой-то взрослый.

– Вик, что тебя так волнует?

– Помнишь того мальчика?

– Которого бросили на площади? Конечно. Бедняжка.

– Мы наконец-то выяснили его личность.

– Но?

– Как хорошо ты меня знаешь, – Виктор сильнее прижал еë к себе. – Отец официально отказался от него, а мать считается без вести пропавшей.

– Разве… – Майя замялась. В законах она не очень разбиралась, но кое-что слышала. – Разве на это не нужно несколько месяцев?

– Нет, ты не поняла. Эту Эмилию никто из знакомых не видел уже четыре года.

В гостиной повисла вязкая тишина, даже Коко замерла с игрушечным цыплëнком в зубах, положила голову на пушистые лапы и смотрела с таким пониманием ситуации, что становилось жутко. Всë-то она понимала, даже лучше некоторых соседок.

– Милый, только не говори, что…

– Да. Я хочу подарить малышу счастье. Хочу забрать его.

– Виктор, – Майя вывернулась из кокона объятий, посмотрела мужу в глаза, – я всë понимаю, но нельзя было начать с счастья попроще? С конфет там или игрушки?

– Это уже не счастье, а взятка какая-то. Настоящее счастье – в семье.