Удивительно прежде всего то, что, несмотря на огромные финансовые потери и громкие публичные скандалы, мы так мало вынесли из этих уроков и так много немедленно забыли. По мере того как рынки восстанавливались и появлялись новые возможности для получения краткосрочной прибыли, сияние рынка вновь затмевало понимание необходимости как-то ограничивать масштаб действий, мотивированных чистой жадностью. В этот раз дорога в ад была вымощена хитрыми финансовыми инструментами, природу и действие которых не понимали до конца даже их создатели. Радостно напевая «Dont worry! Be happy!», и рынки, и общественность вновь позволили уверить себя в том, что жадность – это хорошо.

Когда ранней осенью 2008 г. на мир обрушилась лавина глобального финансового кризиса, за это нежелание учиться на ошибках пришлось заплатить крахом корпораций, которые вплоть до самого конца имели прекрасную репутацию и отличные кредитные рейтинги. После неожиданного и весьма неоднозначного банкротства уважаемой инвестиционной фирмы Lehman Brothers, основанной в 1850 г., Конгресс США неохотно согласился предоставить огромные средства для выкупа страхового гиганта AIG[31]. Когда общественности стало известно о тех рискованных схемах начисления корпоративных бонусов, которые толкали финансистов на неоправданный риск, газеты вновь запестрили обвинениями в жадности и общей аморальности. И уже после всего этого произошел случай Бернарда Медоффа.

Наш основной вопрос в связи с вышесказанным: и что же из всего этого следует? Действительно ли, например, капитализм содержит семена собственного разрушения? Карл Маркс был первым, но далеко не единственным, кто так считал. Эта идея не утратила своей актуальности как тема для дебатов и сегодня. Даже поверхностный взгляд на то, как капитализм описывался и обсуждался за последний век, покажет, что мы столкнулись со случаем неоднозначной роли невидимых рук: они одновременно способствуют производству богатства и уничтожению той самой основы, на которой зиждется вся система капитализма.

В книге «Великая трансформация: политические и экономические истоки времени», опубликованной в 1944 г., Карл Поланьи предсказал, что внутренние социальные противоречия приведут рыночную экономику к самоуничтожению: «Лишенные предохраняющего заслона в виде системы культурных институтов, люди будут погибать вследствие своей социальной незащищенности; они станут жертвами порока, разврата, преступности и голода, порожденных резкими и мучительными социальными сдвигами»[32]. То, что одними было расценено как идеологически окрашенная попытка выдать желаемое за действительное, для других стало источником большого беспокойства. В своем классическом труде 1942 г. «Капитализм, социализм и демократия» Йозеф Шумпетер сформулировал один из своих самых знаменитых вопросов и ответов: «Может ли капитализм выжить? Нет, не думаю»[33].

В то время как Карл Маркс предсказывал, что капитализм будет уничтожен теми, кого он эксплуатирует, Шумпетер считал, что он будет уничтожен собственным успехом. Он утверждал, что успех капитализма приведет к появлению класса интеллектуалов, зарабатывающих на жизнь нападками на ту самую буржуазную систему частной собственности и свободы, которая сделала возможным их существование. В противоположность Марксу, который приветствовал уничтожение капитализма, Шумпетер считал его катастрофой: «Если врач говорит, что его пациент умирает, это не значит, что он желает такого исхода. Можно ненавидеть социализм или, по крайней мере, относиться к нему холодно и критически, но все же предвидеть его приход. Так рассуждали и рассуждают многие консерваторы»