Внутри его восприятие изменилось за доли секунды, словно пространство вокруг начало пульсировать и колебаться, как живое. Его сознание не просто искажалось – оно буквально подверглось нападению самого принципа существования. Перед внутренним взором возникло нечто – не просто шарообразная головоломка, а скорее резонанс, туманное существо, составленное из отражений забытых миров. Его тело исчезло, и, вместо него, ощущалась невидимая, но ощутимая гравитация, тянущая все светлое и чистое к неведомому центру.

Сущность перед ним не имела формы, а была скорее чем-то абстрактным, инструментом, созданным для манипуляции временем, памятью и сознанием, чем-то, что существовало не в рамках физической реальности, а в самой ткани бытия. Это было больше, чем просто неведомое, это было нечто, из чего сложены были все утраченные миры, и что продолжало существовать, несмотря на их разрушение.

"Ты не должен быть здесь, – это не твой путь и не твоё место. Тебя выбрали не по плану. Ты пришёл вместо другого." – прозвучало в его сознании, не как голос, а как дрожь пространства, пронизывающая само его существование. Это не было предупреждением, а утверждением: Ты не должен. Внутри него, словно в необъяснимом потоке, разливалась эта фраза, пропитывая всё его существо. Он чувствовал, как это воздействие сжимает его сознание, словно невидимая рука, и как пространство вокруг начинает терять формы, становясь всё более враждебным и стремящимся затянуть его в свою бездну.

"Там, где границы растворяются, рождается шрам." Голос снова прозвучал, как неотвратимый ответ, отражая саму структуру мира – разрушение и восстановление. "Попытка разбить их – необратимый процесс. Знания не инструменты. Они яд."

Каждое слово, как трек в его восприятии, вырезалось в его разуме с резкостью, за которой стояло что-то невообразимо древнее и необратимое. Он ощущал, как его разум замер, словно замороженный в хрустале, унесённом ледяным ветром. И тогда, в этом момент, он понял. Его стремление к знанию – это не поиск истины, это ошибка. Попытка примирить непостижимое с познаваемым – ошибка, влекущая лишь разрушение. Осознание своей незначительности в масштабе вечности казалось обманом, и это не было пониманием. Это было лишь беспомощное притворство.

"Что здесь хранится?" – вырвалось из него, как отчаянная мольба.

"Память миров," – отозвалось существо, его слова эхом отзывались в разуме, касаясь того, что было забыто. "Истории, исчезнувшие из вашего мира. Мы приходим, когда забытое начинает кричать, и через боль и отторжение передаём суть. А ты – не должен был быть здесь. Ты не тот, кто должен был прийти."

Когда оно шагнуло вперёд, пространство вокруг него дрогнуло, и он снова оказался среди приборов, среди паники спешащих людей, в этом холодном, непрощённом мире. Все моменты, что до этого казались реальными, рассыпались в нули, как ускользающие кадры фильма.

"Алексей!" – прозвучал зов, не как призыв, а как событие, ставшее незамеченным, не оставившим ни следа его присутствия.

Наука и анализ

После выхода Алексея из сеанса группа учёных экстренно собралась в диспетчерской. На мониторах засветились кривые ЭЭГ, пульс Волкова, уровни гормонов стресса и метаболиты в крови. Первые выводы:

Сенсорная диссоциация: анализ показал, что периферическое зрение и слух начали фиксировать аномальные колебания частот в инфразвуковом диапазоне, что впервые совпало с проявлением редкого явления – так называемыми «фазовыми биениями сознания», предвестниками чего-то более глубокого.

Нейрофизиологический резонанс: активность в поясной коре головного мозга выходила за рамки известных амплитуд, что указывало на синхронизацию с внешним полем – возможно, с генератором.