— Бедное дитя, — без капли сострадания произнес портной, поворачиваясь к ней спиной и отправляясь в глубь дома. — Тебе нелегко придется. Главное, не прыгай с галереи — во-первых, там теплая вода, во-вторых, не слишком глубоко, и в-третьих, там белаторы защитные плетения наставили. Последний раз прыгунью ногами вверх на берег доставили.

— Я не слышала, — удивилась мора Ровейн.

— Ай, прошлая неделя была настоящим фрейлинопадом, — пояснил мэтр Баско. — Массовая истерика — ни одной по настоящему знатной мэдчен в Отбор не попало. Да и шутка ли, всего семь девиц? Вот и посыпались фрейлины. Да так, что белатор Альтгар лично явился зачаровывать галерею. Да так и остался — король приказал ему, как главе Совета белаторов, «взять безобразие под контроль».

Все то время, что портной говорил, он продолжал идти. Даже не озаботившись пригласить за собой гостий. И Катарина с ужасом подумала о том, что, возможно, при дворе все похожи на мору Ровейн. Но тогда… тогда время благородных дерров и утонченных мэдчен ушло? Подумала и устыдилась своей невнимательности, ведь сказано было, что чужое отчаяние и попытки суицида стали развлечением для окружающих.

— Добро пожаловать в мою сокровищницу, — гордо произнес мэтр Баско и распахнул створки дверей. — Многие считают, что я возгордился сверх меры и перестал выезжать на дом. И я горд. Вот только на дом я никогда и ни к кому не выезжал. Даже ее величество изволит приходить ко мне. А все вот поэтому…

И он гордо обвел рукой огромное помещение, где царила ткань.

— Больше сотни видов тканей и почти две тысячи оттенков, — самодовольно ухмыльнулся мэтр Баско. — Для юной мэдчен я выберу насыщенный синий с отливом в морскую волну и, пожалуй, фиолетовый. А также цвет молодой мяты и средней насыщенности красный. Раздевайтесь и вставайте на табурет

Удивительно, но при всей помпезности обстановки табурет был хоть и крепок, но очень стар.

— О, вы заметили, да? Я купил его на первые заработанные деньги. И пусть с тех пор я сменил все-все, табурет оставил.

Катти ушла за ширму, где быстро скинула платье и надела простую рубаху. Все замеры производились магическим путем, но из-за плотной одежды в цифры могла вкрасться погрешность.

Все время, пока она торчала на табурете, мора Ровейн стояла рядом. А мэтр Баско был полностью погружен в свою магию.

— Так, с замерами покончено. Теперь оценим силуэт.

Катарина очень жалела, что не может посмотреть на себя со стороны — на ней возникали иллюзии платьев и тут же пропадали.

— Что ж, будем подчеркивать высокую грудь и тонкую талию. А вот бедра тяжеловаты, но правильный крой превратит их в еще одно достоинство. А что, мэдчен, не успели обратиться к белаторам до Отбора? Быть может, вам на трость чехол сшить?

— Моя травма при мне уже три года, — спокойно ответила Катти. — Чехол не нужен, спасибо.

— Есть какие-либо пожелания? — Портной явно хотел от них поскорее избавиться и приступить к работе.

— Я однажды видела платье. Плотный шелк сливочного оттенка. А на нем темная вышивка. — Катти улыбнулась. — А в остальном я верю в ваш гений.

Портной коротко кивнул и жестом показал гостьям на выход. Он уже был готов творить. Пусть все претендентки между собой похожи, в хромой мэдчен было что-то эдакое. И если он, Баско, это нечто уловит…О, тогда будет еще одна пройденная веха на пути к истинному мастерству!

— А ты молодец, — уже в карете сказала мора Ровейн. — Он теперь наизнанку вывернется, чтобы оправдать свою гениальность.

— Но разве это не так?

— Так, — кивнула дуэнья. — На вашей конюшне есть свободные лошади?

— Вы можете взять моего Обжору. Но он очень флегматичен и нетороплив.