В это время в пустом и закрытом на ночь свадебном салоне «Love story» в центральной витрине тосковал манекен. На него надели другое платье, еще лучше, чем то, что у него «украли» вчера, – длинное, с декольте и двухуровневой фатой. Первая, более длинная часть фаты полностью покрывала длинные черные волосы манекена, а вторая, покороче, закрывала лицо. На запястье манекена висела этикетка: «Свадебное платье, бохо-шик, размер 44, модель Ронда».

И вдруг пальцы манекена вздрогнули, прикоснувшись к белоснежному шелку.

– Ронда… – прошептали пластиковые губы.

– Ронда… – пальцы куклы сжались в кулак.

– Ронда… – стекло витрины вылетело, звеня осколками.

Невеста в белом перешагнула низкий подоконник, и ее нога коснулась мостовой Невского проспекта.

Питерская ночь, белесая в тусклом свете незаходящего солнца, была хороша. Особенно для приезжих. Точнее, только для приезжих, подгадывающих свои отпуска специально под период знаменитых белых ночей.

Пока местные, вымотанные рабочими буднями, пытались заснуть за плотно задернутыми шторами своих спален, туристы «гуляли всю ночь до утра», как пел Виктор Цой, вечно живой кумир рокерской молодежи.

Сегодняшняя белая ночь обещала быть особенно шумной и классной – тематическая вечеринка «Рок 80-х» в рок-пабе на Невском проспекте должна была стать завершающим аккордом питерского вояжа.

По этому случаю Роман надел футболку с надписью «Кино», кожаную косуху в заклепках и белые кроссовки. Положил во внутренний карман куртки деньги, телефон, подмигнул девушке-администратору, болтающей по телефону за стойкой ресепшен, и налегке вышел из «Субкультуры» на улицу.

Гостевой дом «Субкультура» выгодно отличался от других хостелов оригинальными номерами-капсулами, в которых не слышно перегара соседа, бесплатными печеньками на общей кухне, а также замечательным расположением на пересечении Невского проспекта и набережной реки Фонтанки. Место идеальное для двадцатидвухлетнего оболтуса, гуляющего на деньги отца в честь окончания университета.

От гостевого дома до статуи Фредди Меркьюри у входа в рок-паб, место отличной музыки и хорошего пива – всего 12 минут хода. Сначала вдоль самой набережной, затем по Невскому проспекту до перекрестка с Михайловской улицей и направо.

Роман не торопился, вечеринка в одиннадцать только начиналась. В предвкушении грандиозного бухача – сегодня при покупке двух бокалов «Belhaven scottish stout» обещали в подарок фирменный бокал – парень вразвалочку шел по улице и что-то напевал себе под нос.

У Аничкова моста Роман замедлил шаг, его внимание привлекли статуи. Он вспомнил шутку, которую слышал вчера на экскурсии, о том, что в северной столице не пьют спиртного лишь эти четверо, и только потому, что руки заняты лошадиной упряжью.

А еще в гостинице знакомцы рассказывали другие, более пикантные подробности о том, за что Аничков мост прозвали «Мостом восемнадцати яиц» и почему между ног у одного коня скульптор изобразил черты лица самого Наполеона.

Решив самостоятельно все пересчитать и проверить, Роман остановился возле скульптуры «Осаживающий коня юноша» и тут боковым зрением заметил движение – к нему кто-то быстро приближался.

Молодой человек обернулся и обомлел – невеста в белом платье с фатой на голове, закрывавшей лицо, двигалась прямо на него, выставив вперед обе руки.

– Жених! Мой! – взвизгнула «невеста» кукольным, пронзительным голосом, и ее руки грубо вцепились в куртку парня.

От неожиданности и испуга Роман резко вырвался и так сильно отпрянул назад, что опрокинулся спиной через ограждения и упал в канал.