Владислав опять стал меня разглядывать так, словно я теперь тут сижу без футболки, и вдобавок резко обзавелась шикарным бюстом. И как это у него получается?

- Все! Ты победил. Я почти верю в твою большую и чистую любовь. А из меня актриса не очень, что поделаешь? Что есть, то есть.

- Да, выбирать не приходится, - воздохнул этот гад. – А не спится тебе из-за чего?

- Завтра ко мне на новоселье родители приедут. Волнуюсь. А еще не привыкла жить одна. И поездка наша. У меня повышенная тревожность сейчас.

- Ясно. Тебе станет легче, если я скажу, что нет причин для волнений?

- Э-э-э… нет. И не надо на меня больше так смотреть. Потренировался немного и хватит.

- Не могу, – пожал он плечами. – Вошло в привычку.

Я лишь мысленно покрутила пальцем у виска и подумала о том, что в таком случае у меня в привычку войдет безудержно краснеть. Ужас-то какой!

Выходные получились довольно насыщенными. Родня нагрянула шумным табором. Наверное, я нарушила покой всего этажа, но что поделать такова жизнь.

Все сочли мою квартирку слишком маленькой, но мизерная цена быстро взяла верх над теснотой. Еле разместились за столом. Стульев на всех, разумеется, не хватило, и я радовалась, что барная стойка высокая и за ней удобно стоять.

Чтобы дети не шумели, Ксюша сунула им планшет, на котором включила мультики. Мелкую она сплавила моей маме.

Я подготовила для родных довольно скудный праздничный стол, но никто не жаловался. Родители сами навезли кучу солений и пару банок открыли, чтобы разнообразить угощение.

- Миленько тут, - Ксюша оглядывалась по сторонам. – Если одной жить, то вполне нормально.

Она выглядела как человек, который находится на грани нервного срыва на фоне переутомления. Круги под глазами, лицо осунулось. Ее явно не порадовали дни без меня. Стало жалко детей. Я чувствовала себя предательницей, но не позволяла чувству вины взять верх.

- Да. Может быть, когда-нибудь мне повезет купить квартиру побольше.

- Молодец, доча, - похвалил меня папа. – Всегда говорил, что ты умница.

С его лица не сходила гордая улыбка. Он привез мне узенькую стиралочку и теперь пытался установить ее в специальном месте под раковиной. Папа у меня рукастый разберется и мигом все прикрутит ку надо.

Я заподозрила, что только он ничего не знает о недавних планах семейства запустить сюда квартирантов и о моем побеге. Не буду ему говорить.

Все остальные тоже молчали. Антон помогал папе, пока мама и Ксюша кидали на меня эмоциональные взгляды. Мама явно осуждала. Ксюша явно ненавидела.

Я же держалась так, будто все нормально и над столом не повисло напряжение.

- Хороший выбор, - наконец кивнула мама. – Ремонт и мебель тут такие… словно их мужчина подбирал.

- Ага, - кивнула я. – Здесь до меня именно мужчина и жил. Он оставил мне всю обстановку.

- У него хороший вкус. Я бы даже сказала брутальный и лаконичный, - добавила Ксюша.

Да, босс у меня такой и есть. До сих пор перед глазами его голый и прекрасный торс. Эх! Хотелось бы пощупать.

- Слишком серо. У меня депрессия скоро начнется в таких монохромных хоромах. С зарплаты я куплю яркие шторы и подушки на диван. Скоро здесь не будет брутально и лаконично, даже, наоборот, весело и ярко.

Ксюша пренебрежительно фыркнула:

- Как цыганча. Ты еще позолотой все укрась.

Я пожала плечами и добила ее:

- Ничего плохого в позолоте не вижу. И в своей квартире я могу быть кем угодно и делать что угодно.

- Стулья бы где-нибудь раздобыть, - прервала нашу перепалку мама. – Надо было нам хотя бы пару купить в подарок.

Решение этой проблемы у меня было только одно: вновь свалиться на голову начальнику. Он скоро проклянет тот день, когда продал мне квартиру.