Он включает громкую связь:

— Жор, подъезжай к чёрному выходу. Хватит с меня журналистов на сегодня.

Я незаметно выдыхаю.

16. Глава 7.1

Впереди светится табличка «выход». Карим показывает жестом притормозить:

— Подожди, — он медленно приоткрывает дверь.

Я вздрагиваю от жуткого скрипа несмазанных петель, вдыхая свежий воздух с улицы.

Карим выглядывает, осматривается по сторонам и машет мне:

— Пошли. Чисто.

Недалеко от выхода нас ждёт роскошный мерседес с тонированными стёклами. Карим быстро пересекает двор и открывает дверцу, оглядывается.

Я же, как выхожу, так и застываю перед дверью, раздумывая, что делать дальше. Всё это выглядит так странно –садиться в машину к мужчине, с которым я познакомилась пару часов назад, ехать вместе с ним в неизвестном направлении и терпеть его недвусмысленные намёки и приставания. Тем более, что любые его прикосновения посылают разряды по телу и вызывают желание.

Не помню, чтобы я раньше так на кого-то реагировала. Это всё ненависть, скопившаяся за последние дни. Да. Сильные эмоции выливаются в неадекватную реакцию тела.

Я не спешу присоединиться к Кариму. Стою, кусаю ноготь. Может, он передумает, и мы просто погуляем по городу до утра? И я смогу упросить его оставить меня в компании на стажировку.

Пока я размышляю, как бы его уговорить на прогулку, меня ослепляет вспышка камеры. Ко мне спешит журналист. Откуда только взялся на мою голову? Оказывается, он не один. Из-за угла уже бегут еще несколько человек.

Я так устала и перенервничала. Понятия не имею, о чём с ними говорить. Бросаю беспомощный взгляд на Карима, которому надоедает ждать.

Он возвращается за мной, хватает за руку и тащит в машину:

— Бежим. Скорее, — запихивает меня на заднее сиденье и залезает следом, подталкивая меня дальше, при этом он успевает пощупать меня сзади и провести ладонью по оголённому плечу и спине, обжигая прикосновением.

Карим захлопывает дверцу перед самым носом журналистов, когда водитель уже трогается со свистом.

Я прижимаюсь к противоположной дверце, подальше от Евграфова, который больше ко мне не лезет, а устало откидывается на кожаном сиденье, расстёгивает еще пару пуговиц на рубашке.

— Домой, Карим Владимирович? — спрашивает водитель.

И прежде, чем я успеваю возразить, Карим поворачивает ко мне голову, показывает жестом, чтобы я захлопнула рот, и отдаёт распоряжение:

— Да. И побыстрее.

Я отворачиваюсь к окну и пялюсь на пустую проезжую часть. Мы быстро доезжаем до центра города –ночью здесь нет пробок, останавливаемся перед шлагбаумом –настоящий пропускной пункт с будкой охранника, просто так не проскочишь.

Далее заезжаем на дворовую территорию высотного комплекса с ухоженными газонами и декоративным ландшафтом. Чувствую себя Элли, только не в изумрудном, а, возможно, сапфировом городе? Многоэтажки из голубого стекла отражают фонари и светятся пятнами квартир, в которых горит свет.

Чем дальше мы заезжаем, тем глубже я вжимаюсь в сиденье. Я попала совершенно в другой мир –я ему не принадлежу. Дело времени –когда меня отсюда вышвырнут, используют и выставят за дверь.

Водитель тормозит у парадного входа с шестиметровыми стеклянными дверями, которые автоматически открываются, когда нога Карима ступает на уличную плитку.

Он хлопает дверцей и оборачивается, высматривает, когда я вылезу. А я хочу слиться с кожей сиденья и просто раствориться, как будто меня здесь и не было вовсе.

Я пялюсь на Карима через тонированное стекло и понимаю, что таким не отказывают, но мне совершенно не улыбается стать развлечением на одну ночь. Еще ничего не было, а я уже чувствую себя половой тряпкой, о которую вытерли ноги.