— Расскажи мне? — девушка заглядывает в лицо с беспокойством и присаживается рядом.

Мне вдруг становится не по себе от ее взгляда.

— Я не могу распоряжаться своей жизнью. Вряд ли, тебе понять, что это. Представь себе, — всхлипываю. — Меня насильно выдают замуж за этого… Монстра! Я должна находиться рядом с ним как вещь! Как кукла! Я даже не знаю его, кто он, что он… Но… Понимаешь, уже ненавижу! Презираю!

— Он тебя обижает?

— Нет, — мотаю головой, понимая, к чему клонит эта девушка. — Он меня и пальцем не тронул, я не знаю, зачем я ему. Какие-то дела с отцом, а я… Я должна страдать. Почему??? Я ведь хочу учиться, и за мной ухаживает парень, который мне нравился… Ох, — закрываю лицо ладонями, — за что мне это?

Между нами повисает молчание. Естественно, ответа на мой вопрос у незнакомой девушки нет.

— Как тебя зовут?

— Ева, — шмыгаю носом.

— А меня Рита. Послушай, Ева, я понимаю, что тебе трудно, поэтому хочу помочь. Ты не можешь быть товаром или разменной монетой в чужой игре, поэтому вправе уйти от него. Даже если все это делает твой папа.

— Мне некуда бежать, — стираю с щек дорожки слез. — Этот человек отобрал все у отца, а других родных у меня попросту нет. Есть еще брат, который… — осекаюсь, понимая, что сболтнула лишнего. Нет, я не могу трепаться о своих проблемах незнакомым людям. — Неважно. Забей. Единственное, что я могу сделать… Это отомстить ему за свои слезы, но у меня нервы сдают, когда я рядом с ним. Он невыносим!

— Но…

— Прости, — обрываю Риту, обмахивая лицо руками, как веером. — Развела тут сырость.

Мне не хочется посвящать постороннего человека в ту грязь и тьму, что окутала мою жизнь с появлением в ней Астахова. Эта Рита, она кажется такой участливой, а такие люди в наше время встречаются редко…

— Да ничего. Если что, можем обменяться номерами, вдруг тебе нужна будет помощь. — А еще Рита очень тактичная, видно, что она не хочет нарушать мои личные границы.

Именно поэтому я и не собираюсь впутывать ее в свои разборки с Астаховым.

— Спасибо. Но я не хочу втягивать другого человека в свои проблемы. — Говорю прямо, как есть. — Я пойду, если ты не против, пока он сам за мной не пришел.

— Да, конечно.

Поднимаюсь с пола, привожу себя в порядок, чуть подкрашиваю губы, даже перекидываемся с Ритой парочкой ничего не значащих фраз. Последнее дается мне нелегко, ведь внутри все еще бушует самый настоящий ураган, однако я хочу дать понять своей знакомой, что могу себя взять в руки, что все не так плохо. Ох, кого я обманываю? Все в такой заднице, что нет никакой надежды на спасение.

— Спасибо, — еще раз благодарю Риту, и она, вроде как, хочет выйти вслед за мной, но вдруг зажимает ладонью рот и, махнув на прощание, бежит обратно в кабинку. Наверное, ей нехорошо.

Если честно, мне тоже. Но это, скорее, психосоматика выстрелила, потому как меня пробивает мелкой дрожью даже от одной мысли, что придется снова сидеть напротив Астахова и видеть его пустой, ничего не значащий взгляд. Единственная эмоция, на которую сегодня он расщедрился — это гнев.

Смотрю на свое отражение в зеркале. Бледная тень той Евы, которая жила своими мечтами и идеями. На меня вдруг накатывает сильная апатия. Становится совершенно все равно, что будет дальше, ведь, кажется, уготованную мне небесами судьбу никак не изменить…

***

Остаток вечера мы с Кириллом проводим в полной тишине. Я не притрагиваюсь к еде, в основном пью воду без газа и для вида ковыряю вилкой в тарелке.

За время ужина к Кириллу пару раз подходят какие-то люди, и, судя по их удивленным лицам, его возвращение стало для них сюрпризом. Еще бы, столько лет они считали Астахова погибшим!