— В ресторане, скорее всего, будут репортёры, — Астахов проводит инструктаж, пока мы едем в машине. — Ты молчишь и мило улыбаешься. Все разговоры с прессой я беру на себя. Надеюсь, сегодняшний вечер пройдет без эксцессов.

Последние слова — явный намек на то, что я выкинула вчера. Правда, я до сих пор не понимаю его претензий. Сначала бы объяснил мне, для чего такая конспирация? Или это его прихоть, мол, себе забрал, как игрушку, а теперь все запрещаю и делаю, что захочу?

— Надейтесь, — пожимаю плечами.

— Опять нарываешься?

От ответа меня спасает то, что Кириллу звонят на сотовый. Он отвлекается, а я отворачиваюсь к окну. Продолжать беседу в том же ключе нет никакого желания. А еще мне не нравится то, что Астахов пытается меня прогнуть под себя. Думает, что я так просто сдамся?

Бабушка всегда говорила, что я бесстрашная, и что это принесет мне немало бед. Отчасти, понимаю, почему она так беспокоилась за меня. Иногда не успеваю себя вовремя тормознуть и могу вляпаться в неприятности. Но, как оказалось, тормози-не тормози, беда может настигнуть оттуда, откуда ее точно не ждешь.

Кто бы мог подумать, что меня сделают невестой Астахова? Против моей же воли? И это в двадцать первом веке…

— Приехали, — из размышлений выводит голос водителя Кирилла. Поднимаю голову — действительно, мы на месте. Никогда не была в этом ресторане, но даже отсюда вижу, что заведение дорогое. Отец бы оценил, он любитель всего помпезного и вычурного.

Кирилл ведет себя крайне галантно, подает мне руку при выходе, а потом и вовсе обнимает за талию. Дергаюсь в руках Астахова, что не скрывается от его внимания:

— Улыбнись мне, дорогая, — приказ, приправленный сухой улыбкой.

— Конечно, дорогой, — а у самой желание отдавить ему каблуком ногу, чтобы сбить маску невозмутимости. В отличие от него, я не могу сохранять равнодушный вид, когда он вот так касается меня.

Кожа спины горит там, где лежит ладонь Кирилла. Я и без того взвинчена до предела, а тут еще и эти прикосновения…

Как Астахов и говорил, журналисты не заставляют себя долго ждать. Сразу сыпятся вопросы со всех сторон, слышатся щелчки камер. Как будто поймали суперзвезду во время вечернего променада. Не могу удержаться, чтобы не закатить глаза, от чего Кирилл чуть сильнее надавливает на спину и уводит меня внутрь ресторана. Мистер Айсберг явно не в восторге от моей непокорности.

К моему удивлению, внутри очень уютно и красиво. Большие панорамные окна, много зелени, живая музыка… Как завороженная озираюсь по сторонам.

Мы с Астаховым устраиваемся в отдельном зале, где, слава богу, не так много посетителей. Не хотелось бы еще и во время ужина ловить любопытные взгляды, заглядывающие прямо в рот. Хотя, не уверена, что сегодня кусок в горло полезет…

— Нас распишут в конце следующей недели, — сообщает Астахов мне спустя десять минут тишины таким тоном, будто говорит о погоде на выходные, а я замираю с вилкой в руках.

Официанты уже принесли подносы с едой.

— В конце следующей недели? — переспрашиваю упавшим голосом, глядя в лицо Астахову.

— Да.

— Но… Как это? Почему так быстро?

— Мне нужно перевести активы твоего отца на счета своей фирмы. Самый быстрый способ — сделать это через тебя.

И снова столько равнодушия, словно говорит о пустом месте. Чувствую, как все внутри сковывает холодом и паникой. Он специально привел меня сюда и специально сообщил о помолвке в начале вечера, чтобы я места себе не находила. Может быть, это наказание за выходку с видеозвонком Дане?

Как бы там ни было, вижу по лицу Кирилла, что ему доставляет удовольствие видеть меня такой разбитой…