Виталий Виленкин, литературовед: «Как она читала? Негромко, мерно, но с ощутимым биением крови под внешним покоем ритма. Ничего не подчеркивая, не выделяя – ни стиха, ни строфы, ни единого отдельного слова, ни одной интонации, так что каждое стихотворение выливалось как бы само собой, на едином дыхании, но каждое – на своем дыхании, в своей особой мелодике».
Осип Мандельштам был великим поэтом и большим другом Анны Андреевны. В 1940 году Ахматова расскажет, что он дважды пытался влюбиться в нее, но она считала, что это разрушит их дружбу, и сразу же все пресекала. Как и Мандельштам, Ахматова стала учить итальянский, чтобы читать Данте в оригинале. Однажды, когда они прогуливались вдвоем по Ленинграду, она продекламировала Данте на итальянском, и Мандельштам заплакал: «Нет, ничего, только эти слова и вашим голосом…» Ее голос, Петербург и Данте – все вместе: это было уже слишком.
2. Тяжелые времена
2.1. Русские романы
Я люблю романы.
Когда мне в руки попадает роман, который мне нравится (а такое бывает три-четыре раза в год), я обожаю возвращаться домой, подгоняемый одной мыслью: «Вот сейчас приду и сразу сяду читать».
И если окинуть взглядом мои книги, то окажется, что большинство прочитанных мной романов – это русские романы.
Думаю, ради этого я и начал изучать русский язык, ради этого получил диплом по русской филологии, перевожу романы с русского и преподаю перевод с русского языка в Миланском университете лингвистики и коммуникаций.
Ради этого я и пишу книги – такие как эта.
2.2. Девочкам
В прошлом году я хотел написать детскую книгу «Как стать русским писателем».
Задумывалась она как иллюстрированная книжка, состоящая из десяти глав: под каждый урок отводилась одна глава.
Возьмем, например, написал я в заявке в издательство, Анну Ахматову.
Настоящее имя Анны Ахматовой, великой русской поэтессы, Анна Горенко.
Когда ее отец узнал, что она пишет стихи, он запретил позорить его имя столь сомнительным занятием.
«И не надо мне твоего имени!» – ответила Анна.
И сменила фамилию, взяв псевдоним Ахматова.
Итак, скажу я девочкам, оказавшим мне такую любезность и решившим прочитать мою книгу, если вы хотите писать такие же красивые стихи, как Анна Ахматова, первое, что я бы вам посоветовал: смените фамилию.
Однако хорошенько подумайте и постарайтесь подобрать подходящую музыкальную фамилию, как это сделала Ахматова.
Выбор зависит и от вашего имени тоже.
Если вас зовут, например, Изотта, то не советую брать фамилию Фраскини[3]. Вас могут принять за (красивый) автомобиль.
А если, скажем, вас зовут Нора, даже не думайте выбирать фамилию Нори. Лично мне она очень нравится и подходит почти ко всем именам, кроме Норы. Ну и так далее.
Этим «и так далее» закончилась моя заявка в издательство на детскую книгу, которая никогда не увидит свет.
По словам Иосифа Бродского, «пять открытых „А“ (Анна Ахматова) завораживали, и она прочно утвердилась в начале русского поэтического алфавита».
Эта фамилия, как считал Бродский, «была ее первая удачная строка, отлитая акустически безупречно, с „Ах“, рожденным не сентиментальностью, а историей. Выбранный псевдоним, – писал Бродский, – красноречиво свидетельствует об интуиции и изощренном слухе семнадцатилетней девочки, на чьих документах и письмах тоже вскоре появилась подпись: Анна Ахматова. Будущее отбрасывает тени – выбор оказался пророческим».
2.3. Анна Горенко
Анна Горенко родилась в 1889 году, «в один год с Чарли Чаплиным, „Крейцеровой сонатой“ Толстого, Эйфелевой башней и, кажется, Элиотом. В это лето Париж праздновал столетие падения Бастилии», – писала она.