Он закатывает глаза, и хочет развернуться.

— Нет! Мам, вот давай без этого! Разберитесь сначала между собой, а меня не трогайте! — будто даже с усталым раздражением он говорит.

Слезы уже собираются в уголках глаз… я как будто теряю своего ребенка.

— На следующий месяц у тебя комендантский час! — повышаю тон смотря в опущенные плечи удаляющегося сына.

— Ага, — безразлично звучит в ответ.

Сама же грузно опускаюсь на подлокотник кресла.

Ярость снова просыпается какой-то массивной волной.

Как же я тебя ненавижу, Аристов!

Тру лицо, отчаянно стараясь удержать паническую атаку. Больше всего в жизни я не хочу, чтобы мои дети проживали это! И не допущу, чтобы на них отражалось скотство их же отца!

Однако, объяснять его поступки я не намерена, для этого он сам будет подбирать слова.

Я хотела по-хорошему, только мое состояние явно говорит о том, что так не получится… Не получится не потому, что он унизил и предал меня, а потому что даже не задумывается о том, каково будет нашим детям.

Не покидают голову и мысли об обиженном сыне. Марк Говоров его одноклассник, но это как раз та компания, которую я бы обходила стороной и с которой не желаю видеть своего ребенка.

Как я воспитаю в Леоне мужчину?

Я ведь женщина, ему нужен отец, который будет участвовать, проводить время вместе. Без давления направлять, чтобы ребенок сам выбрал правильное решение. А если и будет не прав, то быть рядом и дать понять, брать на себя ответственность за поступки — это как раз быть взрослым и сильным.

Только как мужчина, являющийся его отцом, будет это доносить, вопрос.

Поднимаю глаза к потолку.

Где бы мне взять сил, чтобы не сломаться. Сил, чтобы выдержать.

Если вам нравится наш роман, то будем рады библиотекам, лайкам!

И если вам интересно следить за новостями о новинках и скидках, то можно подписаться на авторов.

Всех обнимаем! Спасибо за вашу активность ❤️❤️❤️

6. Глава 5.

В кабинете мужа все лежит также, как в тот день, когда он ушел. Кипы бумаг на дубовом столе, плотно зашторенные занавески, потому что Демид не очень любит яркий свет. Лампа из мраморного плафона на золотой тяжелой подставке, книжные полки вдоль всей стены.

Никогда не замечала раньше, что муж расставлял книги по алфавиту корешок к корешку, а сейчас, проводя влажной тряпкой вдоль стеллажей, заостряю внимание на каждом элементе.

Это то место, где он любил проводить время. А может прятался тут от нас?...

На столе с края стоят две фотографии в красивых рамках из красного дуба. Наше свадебное фото и первый год жизни с Леоном.

С досадой осознаю, что фото со Златой нет. Словно нашей девочки и не было никогда в его жизни. Она была моей дочкой, но не его…

Говорят, что папы любят девочек больше, передают им свой характер, свою любовь, ласку и заботу. Не знаю, почему Злате всего этого не досталось. И мне обидно за дочь до боли. Вспоминаю эти голубые бездонные глазки малышки, и грудина рвется в клочья.

Ну как же ты мог, Демид? Не полюбить золотую девочку…

Осознаю, что не хочется покидать кабинет, хотя я тут уже очень долго, и все пропитано мужем, его запахом. Но что-то держит. Словно я что-то могла забыть.

Никогда не заходила в кабинет мужа вне его присутствия, он не запрещал, конечно, но просто наводить порядки в его обители было бы неправильно. А сейчас одно желание — раскидать тут все к чертовой матери также как и в гардеробной.

Но я держусь…

Прохожусь в третий раз по столу тряпкой, смахивая пыль, хотя ее там уже нет, и как назло, случайно задеваю эту несчастную макулатуру. Бумаги падают на пол, на секунду ловлю себя на мысли, что может так все и оставить. Но все же опускаю на корточки, поднимая важные документы.