Одна.

Ощущение, что об меня сейчас вытерли ноги, оставив всю грязь. Грязь, которая толстым слоем легла на прошедшие семнадцать лет жизни. Перевожу взгляд на дочь, что играется в манеже, не в состоянии остановить непрерывные безмолвные слезы.

3. Визуализация.

Дорогие наши читатели!

❤️❤️❤️

Мы решили не тянуть с визуализацией, поэтому спешим поделиться и услышать ваше мнение :)

Помним, да, что это исключительно наше видение, а ваше восприятие вполне может отличаться ❤️

Порой грубый и нещадный глава семьи - Демид Аристов, 40 лет

Нежная, но вместе с тем сильная - Диана Аристова, 35 лет

Юный красавец и сорвиголова - Леон Аристов, 15 лет

Очаровательная и невероятно сладкая - Злата Аристова, 1 год

Будем рады вашей активности и увидимся в следующей главе❤️

4. Глава 3.

Срываю с вешалок всю его одежду, разбрасываю по гардеробной, остервенело топчась по дорогим костюмам. Хочу все это сжечь, но рука не поднимается. Вешалки гремят от моих хаотичных действий, но я продолжаю биться в истерике, кусаю губы, и открыв все выдвижные ящики, достаю оттуда коробки с дорогими запонками и зажимами для галстуков. Все скидываю на пол, безрассудно разбрасывая вещи по углам.

Уставши падаю обессиленно на пол, и обездвижено сижу на мягком ковре в гардеробной. Сжимаю в руках белоснежную рубашку мужа, приложив к носу манжеты, которые еще хранят потрясающий запах парфюма с нотками древесины и табака.

Мне всегда нравилось, как от мужа пахло. А теперь этот запах будет вдыхать другая женщина, также окунать свой нос в изгиб его шеи, ласкать пульсирующую венку языком.

От осознания этого меня прошибает током, становится невыносимо больно. Душевная боль настолько нестерпима, что я бы предпочла лучше перелом костей, чем чувствовать сейчас хоть что-то. Но я ощущаю каждый свой рваный вздох, каждую слезинку, и становится только хуже.

Вокруг разбросаны вещи, все вверх дном, а мне плевать. Впервые за последние лет десять мне плевать на чистоту в доме, потому что желание одно — все разнести тут, выпустить эту злость наружу. А то она съедает меня изнутри по маленькому кусочку, отрывая все живое и смакуя.

Кто же знал, что это настолько больно. Ведь к такому не готовят, нет ни одного пособия, где сказано как пережить боль и унять рвущееся сердце. А даже если и есть… То это все не сработает.

Я прокручиваю в голове как на повторе его слова. Разве так бывает? Я вот не хочу других мужчин, и никогда не хотела. Потому что Демид был лучшим для меня во всем, я не делала из него идола, но факт остается фактом. Другие мужчины на его фоне меркли. Такого другого нет, он самый лучший.

А я вот для него не самая… Как у него все просто оказалось, хотеть других женщин и спать с ними — это нормально для него.

Не понять мне такого никогда. Я не смогу с этим жить, не смогу его больше впустить в нашу постель. И без него не смогу. Но я должна отпустить, кто знает, сколько уже этих женщин было за столько лет брака.

Из детской комнаты доносится истошный крик. Дочка проснулась, я комом скидываю все вещи Демида в раскрытый чемодан и бегу к малышке.

Злате нездоровится, видимо все эти капризы были не просто так. У нее поднимается температура, а я все еще не могу отойти от разговора с мужем, как появляется еще одна головная боль.

На руках она не успокаивается, пытаюсь ей дать жаропонижающий сироп, но дочь так кричит и трясется, что я даже ложкой в рот попасть не могу.

— Доченька, пожалуйста, успокойся, — глажу ее по вспотевшей спине.

Собравшись с духом, клацаю короткими, ухоженными ногтями по экрану смартфона. Набираю номер скорой, но там занято. А у дочери тем временем температура достигает 39. И я бьюсь сама в ознобе, потому что мне страшно.