– Служанки сказали, что гадкий княжич гадкого Асура поднял на тебя руку! Это правда? Его казнили?

Я подобралась к маме и села рядом за столик.

– Я в порядке, – заверила я. – К счастью, он не сильно меня ударил. Брат выгнал его из города.

– Как? – не поверила мама. – Его не казнили?

– Нет. – Я мотнула головой.

– Такое не должно было сойти ему с рук! Ударить княжну, как какую-то паршивую собаку, в ее собственном доме, это верх наглости! Где твой брат? Я должна немедленно его отчитать за такое дурацкое решение! Как он мог просто выгнать этого поганого княжича из города?

– Мам, – я схватила ее за руку, – брат сам дал мне возможность решить дальнейшую судьбу княжича. Я приказала выгнать его.

– Почему? – недоумевала она.

– Потому что убийство княжича Асура в Лючжоу понесет за собой тяжелые последствия, и это будет не просто разрыв торговых отношений, а, скорее всего, война. Я не хочу развязывать войну. Как бы ни была уязвлена моя гордость и гордость нашей семьи, я не хочу стать причиной, по которой множество людей будет обречено на смерть.

– Ох, Айсель, – вздохнула мама, крепко сжав мои руки. – Иногда я думаю, что из тебя бы тоже вышла справедливая правительница.

– Мама! – ужаснулась я, оглядевшись вокруг и надеясь, что никто этого не услышал. Рядом была только Нин, которая нюхала цветы. Она все слышала, поэтому удивленно вскинула тонкие брови. – Не говори так. Онер князь, и он самый замечательный.

– Лючжоу не единственный город. Ты могла бы выйти замуж за княжича и впоследствии стать княгиней.

– Ага, – не впечатлилась я, – за кого-то вроде княжича Асура. Нет уж, мне такой совсем не нужен.

– А какой тебе нужен?

Я пожала плечами и закусила губу.

В голове почему-то возник один милый парень с улыбкой, от которой меня размазывало, как масло по хлебу. Шер. Я его совсем не знаю, но что-то в нем есть. Надеюсь, у нас получится узнать друг друга поближе. И главное, чтобы при этом он не считал меня мужчиной. Да, я опять втянула в себя в какую-то неразрешимую проблему.

– Чего задумалась? – спросила мама, косо на меня посмотрев.

Надеюсь, при мыслях о Шере я не улыбалась как дура.

– Не знаю, – ответила я, а щеки тем временем стали гореть. К счастью, меня так сильно напудрили, что не видно не только синяка на щеке, но и румянца.

– Ладно, подойди к этому вопросу серьезно, не торопись. Лучше перебдеть, чем недобдеть.

– Вот-вот! – поддержала я.

– Нин, – позвала ее мама. – Садись с нами. Давайте я угощу своих любимых девочек чаем и пирожными. Сегодня мне принесли потрясающие сладости из дуриана.

– Обожаю дуриан! – воодушевилась я.

Нин едва сдержалась, что не скривиться. Она терпеть не могла дуриан. Но мама так часто нас им угощает, что мы отработали систему, по которой все пирожные уходят мне, и развили ловкость рук.

Так мы провернули и сейчас.

Служанки налили нам белый чай Бай Мудань, привезенный из Китая – в нашем городе вообще было много всего из Китая, потому что мы активно с ним торговали. Этот напиток идеально подходил для столь жаркой погоды. Мама угостила нас пирожными в виде цветов. Мы с Нин взяли по одной. Нин откусила маленький кусочек, потому что не попробовать то, что дает вдовствующая княгиня, к тому же свекровь, невежливо и оскорбительно. Я тем временем повернулась к маме и указала за ее спину.

– А вот это что за цветок? – участливо поинтересовалась я. – Не видела его раньше.

Мама повернулась, чтобы посмотреть на вазон, стоящий на бортике беседки. Я вытянула другую руку, и Нин вложила мне пирожное.

– Такая интересная форма, – продолжала я увещевать, – и аромат необычный.

– Это герань, – объяснила мама, поворачиваясь обратно.