– Помоги мне. Прошу тебя, помоги мне, – умоляла она. – Кто Вы? Чем я смогу Вам помочь? – спросила я. – Я вышла в магазин и вдруг сердце, а в квартире ребёнок один, совсем один. Мне его доверили, родители на работе. Я молоко на плиту поставила, вышла на несколько минут, газ погас, теперь утечка. Внучка, она погибнет, прошу тебя, – отчаянно говорила женщина. – Где квартира, пошли быстрее, – твёрдо сказала я. – Сначала возьми ключ из моей сумки, там, в магазине, пока моё тело не увезли. Там уже вызвали машину скорой помощи. Времени нет, идём, – просила бедная женщина. Вместе, мы побежали в ближайший магазин, рядом с телом собрались люди, сумка лежала рядом. – И как я возьму сумку? Меня же примут за воровку, – обращаясь к женщине, спросила я. – Скажи, что ты моя внучка, что в квартире осталась твоя сестрёнка, что молоко убежало и газ потух. Прошу тебя, быстрее,– умоляла женщина. Вокруг люди с сожалением говорили: – Бедная, не старая ещё. – Наверное инсульт или инфаркт. – А может она ещё жива? – разносилось отовсюду. Скрепя сердце, я подошла ближе, надо было спасать ребёнка. – Смелее, не бойся. Все заняты мной, на тебя и смотреть не будут, – говорила женщина. – Придётся сыграть роль. Господи… за что мне это, – пробормотала я, подходя к телу. – Бабушка! Что с ней? Бабушка! Пропустите меня, я её внучка, – расталкивая зевак и пробиваясь ближе к сумке, громко говорила я. На меня с интересом оборачивались, кто-то с сожалением качал головой, кто-то просто с любопытством взирал на происходящее. – Давай, девочка, бери ключи из сумки, они во внутреннем кармашке. Быстрее, прошу тебя. Мы же можем опоздать, – отчаянно говорила женщина. – В квартире маленькая сестрёнка осталась, бабушка молоко поставила, а оно убежало. Мне нужно взять из сумки ключ от квартиры. Да пропустите же меня! – закричала я уже. Наконец я схватила сумку и открыв её, показала женщине. – Где, здесь? Нет? А, вот эти, что ли? – спрашивала я, открывая кармашки, которых оказалось два. Наконец взяв ключи, я положила сумку на место и кое-как вышла из толпы зевак. – Куда идти? Показывайте дорогу, – попросила я женщину. – Здесь, недалеко. Пошли быстрее, – говорила она и мы с ней быстро побежали по дороге к дому. – Это здесь, второй этаж справа, быстрее, – сказала женщина, показывая на дом и окно на втором этаже. – По-моему, газом пахнет… – прошептала я. Мои руки дрожали, я пыталась вставить ключ в замочную скважину. – Ты успокойся и свет не зажигай. Только бы мы не опоздали… – бормотала женщина. Наконец открыв дверь, я вбежала в квартиру. На полу сидела девочка лет четырёх. – Газ сначала выключи. Слава Богу, моя крошка жива, – проговорила женщина. Вбежав на кухню, я повернула краник от газовой плиты и открыла окно. Потом подбежала к девочке, подняла её на руки и вынесла на улицу. – Спасибо тебе, – облегчённо произнесла женщина. – И куда мне теперь с этой девочкой? Не нести же к себе домой, – сказала я. – Посади малышку вот сюда, на скамеечку и вызови её родителей. Я скажу тебе номер телефона, – ответила женщина. Посадив девочку на скамейку возле подъезда, мы опять поднялись в квартиру. Под диктовку, я набрала номер телефона невестки этой женщины, мамы девочки. – Здравствуйте, я нахожусь у Вас дома, приезжайте быстрее. Ваша свекровь… в общем ей стало плохо в магазине. Она попросила посидеть с девочкой, – сказала я. Через десять минут к подъезду подошла молодая женщина и увидев нас во дворе дома, удивилась. – А почему вы не в квартире сидите, а на улице? – спросила она, поднимая на руки девочку. – Понимаете… Ваша свекровь поставила на плиту молоко и решила быстро сбегать в магазин. Молоко убежало, газ потух, в квартире ещё запах стоит, вот я и вынесла девочку, – ответила я. – Вот старая дура. Ничего ей нельзя доверить. А если бы с девочкой что-то случилось? Тупая… – проговорила молодая женщина, прижимая к себе ребёнка. – Вы хоть слышите себя? Как Вы можете? Она мать Вашего мужа. Господи и откуда берутся такие люди? Она умерла, понимаете? Она, будучи уже мёртвой, спасла жизнь Вашей дочери, – в отчаянии воскликнула я. Женщина посмотрела на меня, сначала и не поняв, что я ей сказала. Потом тяжело упала на скамейку и тихо произнесла. – Как умерла? Как мёртвая спасла? О чём это ты, девочка? Ты не больна? – Я как раз-таки здорова. А вот Вам лечиться надо, от равнодушия и злобы. Я пошла, всего доброго. А умерла женщина в магазине, здесь, недалеко. Надеюсь, в морге Вы её не оставите… – сказала я и пошла прочь от этого места. – Зря ты так с ней. Она за ребёнка испугалась, – сказала женщина. – Простите, я не хотела, само собой получилось. Вам пора, надеюсь, здесь Вас больше ничего не держит, – ответила я ей. – Да, конечно. Спасибо тебе, – она успела лишь сказать эти слова, как появилось свечение и она растаяла, как дымка. Я долго стояла и смотрела на небо. Потом тяжело вздохнула и пошла домой. Шли дни, приближались экзамены, я заканчивала девятый класс. На улице потеплело и учиться совсем не хотелось. Но к экзаменам я всё – таки нет-нет, да готовилась. И вот сижу я на экзамене, сдаю ненавистную мне химию. Конец ручки как всегда во рту, делаю умное лицо и смотрю в окно, вроде как думаю, какой же ответ дать учителям. За партой сижу одна, в белой кофточке и чёрной юбке, как полагается. Бабушка с пенсии купила мне колготки и новые туфли, старые совсем износились. Так то, в принципе, я никогда не гонялась ни за модой, ни за новыми вещами. Но если вдруг, а это бывало ну очень редко, у меня появлялась обнова, я конечно радовалась. Просто понимала, что прожить на бабушкину пенсию, непросто. Вдруг рядом появляется парень моих лет, я ошарашенно смотрю на него. – Ты кто? – спрашиваю его. – Я Андрей, – так просто ответил он, будто был живой. Но я то знала, что это не так. Молодой, красивый, с густыми светлыми волосами и большими глазами. Как жаль… такие должны жить. – Ясно. А я вот экзамен сдаю, по химии. А в голове пустота,– улыбнувшись, сказала я. – Не беда, я тебе помогу, – говорит Андрей. – Правда, что ли? И как ты это собираешься сделать? – спросила я. – Пиши, – сказал он. И я только успевала писать под его диктовку. – Ты думаешь, мне поверят, что это я сама всё написала? – дописав, спросила я. – Ты же одна сидишь, а меня никто не видит. Сдавай экзаменационный лист. Пятерка тебе обеспечена, – сказал Андрей. – Слушай, мне бы для приличия и достоверности, сделать пару ошибок, а? Подскажи как? – спросила я. – Ну… даже не знаю. Может исправить вот эти две формулы… думаю сойдёт, – сказал Андрей. Исправив две формулы, я положила экзаменационной лист на стол и вышла. – Если ты не торопишься, у меня ещё по физике экзамен. Ну русский и литературу я как-нибудь сама сдам. Поможешь? – спросила я Андрея. – Не знаю. Я вообще ничего не понимаю, что происходит и почему я здесь – ответил он. – Ну тогда рассказывай, что с тобой случилось. Я как раз домой иду, по дороге и расскажешь, пошли, – предложила я. Андрей оказался умным и добрым, уж не знаю, каким он был, когда был живой, но душа мне его нравилась, впрочем, как и внешность. – Вот бы девчонки видели, с каким парнем я иду, обзавидовались бы, – подумала я. Потом самой же и стыдно стало, за свои мысли. – Наверное, мама волнуется, она ведь не знает, что со мной случилось, – начал говорить Андрей. – И что же с тобой случилось? – спросила я, видя, что он замолчал. Потирая лоб, он долго думал. Потом посмотрел на меня и продолжил. – Помню, меня похитили, я вышел со школы, за мной должен был приехать папин шофёр, но я вышел на десять минут раньше, учительница пораньше отпустила, ей надо было идти по записи к врачу. Подъехал чёрный Опель, вышли двое мужиков, у одного на руке наколка, в виде змеи и взгляд такой острый и злой. Другой совершенно лысый, плотный и почему-то всегда во рту держит спичечную палочку. Этот, с наколкой, подошел ко мне сзади, приставил нож к боку и сказал, чтобы я молча сел в машину, иначе, сказал, воткну нож в бок. Другой взял меня под руку и втолкнул в машину. Мне завязали глаза и связали руки. Ехали долго, они держали меня, прикованным наручниками, где-то за городом, там чей-то старый дом. Потом они звонили отцу, сфотографировав меня, отослали ему фотографию. Через два дня, лысый принёс сумку с деньгами, я думал, теперь меня отпустят, но лысый сказал, что я их видел и могу заложить. Меня вывезли в лес и накинули на шею удавку. Я умолял их не убивать меня, просил отпустить, клялся, что никому не скажу. Это страшно было, я задыхался, потом темнота, – рассказывал Андрей. Я была в шоке. Страшно было слушать эту историю, я шла и плакала. – Господи. Сволочи! За что? – проговорила я, останавливаясь. – Маму жалко и отца тоже. Они ведь даже не знают, что со мной произошло. Выкуп за меня отец дал, но они всё равно меня убили. Теперь я хочу, чтобы ты показала им место, где меня закопали. Пусть хоть похоронят меня по – человечески, а то даже могилы не будет, – сказал Андрей. – Как я скажу об этом? Это же такая весть, которую так просто не скажешь, – растерянно сказала я. – Но это надо будет сделать. Очень прошу, кроме тебя некому, – попросил Андрей. – Хорошо, говори свой домашний адрес, я попробую, – ответила я. – Я покажу дом, где эти люди находятся, – сказал Андрей. Сев в автобус, я доехала до большого двухэтажного дома, с красивой кирпичной оградой и железными коваными воротами. Я позвонила в домофон, мне тут же ответили. – Кто? Что нужно? – прозвучал мужской голос. – Я пришла с информацией об Андрее, – сказала я. Дверь тут же открылась и вышел мужчина в костюме. – Это кто? – тихо прошептала я, спрашивая Андрея. – Охранник отца, Виталий, – ответил он. – Тебе чего, девочка? – спросил молодой человек. – Мне нужно поговорить с мамой или с отцом Андрея, – ответила я. – Проходи, – коротко сказал Виталий. Большой двор, с брусчаткой, с газоном и фонтаном, был очень ухоженный. А дом, с парадным крыльцом и колоннами, с небольшим балконом впереди, был очень красивый. Двустворчатая дверь, с резными стёклами и большое фойе, куда я вошла, походили на дома, которые я видела по телевизору в американских фильмах. Ко мне подошла красивая женщина лет тридцати пяти, в красивом платье, со светлыми волосами, постриженными в модную причёску, каре. Только глаза были грустные и заплаканные. – Здравствуйте. Не знаю, как Вам сказать… но Ваш сын, Андрей… – начала говорить я. Женщина как-то странно посмотрела на меня и побледнела. – Что с моим сыном? Кто ты такая? Тебя похитители прислали? – спросила она. – Нет, что Вы? Нет конечно! Как бы они прислали подростка по такому важному делу? – ошалев от такого вопроса, ответила я. – Господи! Говори же, что с моим сыном? – нетерпеливо вскричала женщина. – Его убили, – выпалила я, потом очень пожалев об этом. Женщина покачнулась и упала на пушистый ковёр, потеряв сознание. – Мама! Скажи Виталию, пусть переложит её на диван и принесёт воды, – закричал Андрей над моим ухом. Мне и так было не по себе, меня трясло от всей этой обстановки. Но я передала слова Андрея Виталию и он, почему-то подчинившись, быстро поднял женщину и положил на диван, стоявший под большими окнами. Потом он принёс воды и я, намочив руки, прыснула на лицо матери Андрея. Она медленно открыла глаза. Ещё медленнее, она села и посмотрела на меня. – Кто ты? Почему пришла в мой дом с такой ужасной вестью? Мой Андрюшенька жив. Поняла? Я вызову милицию и тебя арестуют, – вдруг сказала она. – Ну что, выручай. Что мне теперь делать? – тихо прошептала я, повернувшись к Андрею. – Расскажи ей правду, что я сам здесь, – сказал он. – Ты что шепчешь, мерзавка? С кем говоришь? – вскрикнула женщина, от чего испугавшись, я даже вздрогнула. – Я… это… я говорю с душой Вашего сына, – пробормотала я. – Что? Ты что, больная? Может тебе психушку вызвать? – ещё громче крикнула женщина. – Скажи ей, что она обещала поговорить с отцом, чтобы он согласился купить мне на шестнадцатилетие машину. А папа говорил, что мне права не дадут и обещал купить к совершеннолетию,– сказал Андрей. Я добросовестно передала ей слова её сына. Женщина побледнела ещё сильней. – Откуда ты это знаешь? Этот разговор был за день до похищения Андрюши, – сказала женщина. – Мне об этом только что сказал Ваш сын, – ответила я, думая, что она наконец поверит мне. – Виталий! Вызывай милицию! – вдруг крикнула она. – Скажи маме, что мы с ней и папой этот Новый год встречали в Дубае. В ресторане здания Бурч Халифа, на сто двадцать четвёртом этаже. Папа подарил ей эту поездку, в честь годовщины их свадьбы, – подсказал мне Андрей. Я просто выпалила эти его слова и женщина движением руки остановила Виталия, который уже набрал номер милиции. Потом подошла ко мне вплотную, от чего у меня мурашки побежали по телу и внимательно посмотрела на меня. – Я сейчас сойду с ума… Значит, ты говоришь правду? Мой сын мёртв? И его душа сейчас рядом с нами? – спросила она. Я кивнула головой, женщина посмотрела по сторонам, в надежде увидеть что-то или кого-то. – Но как? Я поверить не могу. Почему его видишь только ты? Я вообще не верю в эти бредни, – сказала мама Андрея. – Андрей, как зовут твою маму? – посмотрев на парня, спросила я. – Светлана Васильевна. А папу Виктор Сергеевич. А нашу собаку зовут Граф, – ответил Андрей оглянувшись на спускающегося по широкой лестнице пса. – Светлана Васильевна, Вашего мужа зовут Виктор Сергеевич, а этого пса Граф, – сказал я. Вдруг пёс подошёл к Андрею и начал скулить. – Граф, милый. Значит и ты видишь меня? – присев, спросил Андрей. Пёс завилял хвостом и заскулил ещё громче. – Невероятно… Я наверное схожу с ума, – проговорила Светлана Васильевна, посмотрев на пса. – Светлана Васильевна, Андрей рассказал мне, что с ним произошло. С его помощью я хочу показать место, где эти звери его закопали. И надо сообщить в милицию, Андрей… простите, его душа… он покажет дом, где его держали два дня, – сказала я.