– Ко мне! – скомандовал вслух Хэй, намереваясь использовать вынужденную паузу для утоления жажды и голода.

Но стоило роботу подлететь, как мужчина услышал щелчок и ощутил резкую боль в голове.

– А-а-а! – сдавив обеими руками виски, завопил он.

За достаточно продолжительную спортивную жизнь Хэю случалось сталкиваться с болью, но никогда с такой сильной и продолжительной. Обычно за резким приступом следовало быстрое облегчение, после которого страдания либо сходили на нет, либо, при серьезном повреждении, переходили в вялотекущую ноющую фазу.

Не получив привычного облегчения, мозг марафонца наполнился страхом, почти паникой.

«Что со мной?! – кричало его сознание. – Что со мной будет?»

Хэй опустился на одно колено и лишь тогда заметил, что его транспортный робот валяется рядом с ним на земле, совершенно неподвижный. Ужас все еще продолжал усиливаться, когда со стороны границы послышались топот и крики.

– Заур, задержи его! – голосил хрипловатый мужской голос.

Заратец с трудом нашел в себе силы повернуть лицо в ту сторону. Пятеро всадников: один в авангарде и четверо позади – галопом неслись прямо к нему.

– Дикари, – фокусируя взгляд на противниках, зло произнес Хэй.

И тут боль и паника отступили, освободив место ярости, сила которой могла сравниться лишь с силой ужаса, который секундой ранее властвовал над ним.

– Вх-а-а-а-а-а! – сжимая изо всех сил кулаки, завопил Хэй.

Он впервые видел лощадей, а потому не смог быстро определиться, были они роботами или другого вида дикарями. В любом случае они были ему врагами.

– Только не зашиби его! – орал издали тот же голос.

Уже почти рядом с целью скакавший во главе всадник начал натягивать удила, уводя животное от столкновения вправо. Хэй среагировал моментально, запустив пушечный боковой прямо в морду лошади. Та, заржав, повалилась набок, выкинув наездника из седла.

Кобыла попыталась встать, но чемпион был уже рядом, наградив животное еще одним сокрушительным ударом. Лошадь, потеряв сознание, рухнула, а беспощадный заратец уже подбегал к упавшему, с трудом стоящему на ногах дикарю. Прыжок, хук слева, нокаут.

– Кх-а-а-а! – направляясь к остальным, все еще кипел от гнева Хэй.

Четверо меж тем достигли места сражения, неподалеку без суеты спешились.

– Бабай, займись им, – командовал уже знакомый заратцу голос. – Костя, страхуй.

– Капитан, я и сам справлюсь, – почесывая правый кулак, пробасил в ответ здоровенный мужик.

В отличие от Хэя, тот был лишен атлетического сложения: заметно превосходя заратца в росте, дикарь имел бочкообразное туловище и, очевидно, весил куда больше центнера.

– Ты что, не видел, как он Волынку? – с палкой в руке бежал за ним мелкий напарник.

– И за животинку тоже ответит, – ускорял шаг верзила.

– Пётр, ты сюда, – остался у седла командир.

– Иду, Рон.

– Помогай…

Здоровяк пошел прямо на Хэя, а мелкий, рванув вправо, стал забегать ему за спину. Чемпион видел эти маневры, но был не в силах подобрать нужный на них ответ.

«Уложить всех! Уничтожить! Уничтожить!» – звучало как мантра у него в голове.

– Ну, держи, дрючок, – приблизившись, Бабай замахнулся и запустил свой огромный кулак в сторону Хэя.

Удар тот по заратским меркам был очень заметным и очень медленным, и чемпион мгновенно выпустил навстречу свой кросс. Попал в челюсть, только не ровно в подбородок, а чуть вскользь, в результате чего бугай поплыл, попятился назад, но не рухнул. Хэй и сам чуть не утратил равновесие: драться в цирлевых кроссовках и на неровной почве было неловко.

– Паша, держись! – закричал позади Хэя второй и со всей силы огрел заратца дубинкой.