- Я думаю, что из нас троих он самый несдержанный. Он бы не стал отсиживаться под столом, - говорю спокойно.
- Не могу понять: комплимент это или упрек, - замечает Глеб, а затем быстро переводит тему, - куда ты хочешь устроиться после нового года?
Меня, признаюсь, такая резкая смена слегка выбивает из колеи…
- Куда? Не знаю… Ещё не думала. Но вариантов много, - сказала, перекладывая содержимое сковороды в большую глубокую тарелку, которую Глеб тут же забрал у меня из рук и поставил на стол; затем вручил мне бокал вина и присел на барный стул.
- А чем бы ты хотела заниматься? – продолжил расспрос он.
- Не знаю… - честно отвечаю, отпивая глоток из бокала, - но вообще, я бы хотела попробовать себя в вокале.
- В вокале? – удивленно переспрашивает Бондарёв, медленно отставляя свой бокал на стол.
- Это так, развлечения ради, - чуть пожимая плечами, произношу.
Почему-то мне становится стыдно.
- Ты хочешь оставить пост личной помощницы гендиректора и начать петь… в ресторанах? – глядя на меня очень странно, спрашивает Бондарёв серьёзным голосом.
- Почему сразу в ресторанах? Существует множество групп, выступающих в клубах и на других площадках…
- Тебя взяли в одну из групп? – тут же уточняет Глеб.
- Нет, но…
- Ты знаешь, сколько будешь зарабатывать? Ты вообще знаешь, какой доход эти группы имеют с выступления? – продолжает закидывать меня вопросами Бондарёв, голос которого становится всё более недовольным.
- Я потому и говорю, что это скорее развлечение… - пытаюсь объяснить ему.
- Имея хорошую работу, приличную зарплату и свободное время, конечно, можно посвятить себя музыке… но, насколько я помню, у тебя нет музыкального образования. Как ты будешь разучивать партии? По звучанию из оригинала? Но ладно каверы известных песен… сможешь ли придумать что-то своё? Сможешь придумать слова и музыку? И я сейчас говорю не о партии гитары или ещё какого инструмента – признаюсь, плохо в этом разбираюсь, - я говорю о мелодии солиста, которая в хорошем треке отличается от музыкального сопровождения и не поддерживается звучанием ведущего инструмента.
Смотрю в его глаза, - такие серьёзные, как и всё его лицо, и напряженные, словно он пытался вбить в меня какие-то азбучные истины, - и молчу. Всё, что он сказал… всё это правильные вопросы. Правильные вопросы, на которые я не имею ответа. Моё желание сумбурно, оно не обдумано и конечно не так просто в исполнении, как кажется. Но зачем так рубить с плеча? Почему не дать воздуха этой милой наивной фантазии?.. Я же не о твёрдых намерениях говорю, а о своих желаниях.
- Не думала, что тебя так волнует моё будущее, - в итоге произношу негромко, затем отпиваю из бокала, глядя в сторону.
- Меня волнует, что невероятно высокий для твоего возраста и хорошо оплачиваемый пост в престижной компании ты готова променять на невнятную мечту петь в каком-то замшелом клубе перед полупьяной толпой, - жестко произносит Глеб.
- Почему сразу пьяной? – сухо спрашиваю, уперев взгляд в содержимое бокала.
- Потому что в клубы ходит определённый контингент - тебе ли этого не знать? – поднимая бровь, спрашивает Глеб.
Я вспоминаю наши с ним походы в известное заведение...
- Давай закончим этот разговор? – предлагаю почти мирно.
- Нет, не закончим. Я хочу понять, ради чего ты собираешься смыть свою жизнь в унитаз? – ещё жестче спрашивает Глеб, чуть наклоняясь вперёд и буквально вонзая в меня свой взгляд.
- Я не собираюсь смывать её в унитаз, - по слогам отвечаю ему, отставляя бокал на стол, - и будь добр, следи за своими словами.
- Тебе выпал редчайший в жизни шанс: заниматься тем, что тебе нравится и зарабатывать столько, сколько ты хочешь. Плевать на образование, плевать на твой статус – ты там, где немногие оказываются. Почему ты так стремишься вырваться отсюда? И куда ты стремишься? В эту нищенскую серость? Где специалисты твоей профессии хорошо, если двадцать тысяч зарабатывают? И это я говорю о тех, кому повезло? Чего ты пытаешься добиться? Свободы? Но свободы от кого? Или от чего? От денег? От жизни среди людей, знающих себе цену и работающих в поте лица на своё имя - а не на благо цивилизации?