Прикусываю губу. Я и в правду так подумала?.. Что еду именно «домой»?..

Поворачиваю голову и смотрю на Глеба.

Что за план у него в голове? Месть Бесову за удар? Или старое доброе желание «добиться своего»?.. Или… он впервые за долгое время делает что-то, чего просто хочет?

- Ты пытаешься меня анализировать? – Бондарёв смотрит на дорогу, не отрываясь.

- Пытаюсь понять, в какую очередную ловушку себя загоняю, - честно отвечаю ему.

- Здесь нет ловушек. Я просто хочу есть. И хочу, чтобы именно ты приготовила мне еду, - он поворачивается ко мне и смотрит в глаза.

- Это странное желание, - отвечаю ему.

- Ничего странного в нём нет, - отворачиваясь и возвращая взгляд дороге, говорит Глеб.

Когда мы доехали до его дома, я ощутила что-то странное внутри. С этим местом было связано слишком много воспоминаний. Не самых приятных воспоминаний, если быть честной.

- Боишься встретить призраков? – хмыкает Бондарёв, но я вижу – его глаза серьёзные.

- Разве что призрак самой себя с тряпкой в руках, - сухо отвечаю ему, глядя вперёд и не выходя из машины, - или себя с кучей тяжелых пакетов в руках, открывающую тебе дверь.

Челюсть Бондарёва напрягается, под скулами начинают ходить желваки.

- Я относился к тебе, как свинья. Это было недостойно… мужчины, - цедит он, также, как и я, глядя вперёд и не выходя из машины.

- Теперь ты понимаешь, что везти меня сюда – было ошибкой? – спрашиваю у него.

- Я не могу оправдать себя, но могу постараться исправить твоё мнение о себе, - он поворачивает голову ко мне.

Смотрю на него в ответ. Ничего не говорю. Смысл? Моё мнение уйдёт вместе со мной через несколько дней – как из его компании, так и из его жизни. Если он хочет как-то загладить свою вину передо мной и думает, что это ему реально поможет – пожалуйста.

Мешать ему не буду. Даже подыграю. В конце концов, если Глеб действительно хочет исправиться, то кто я такая, чтобы стоять на пути его исправления?..

Другое дело – мои собственные чувства и мысли по этому поводу…

Нет, я не буду об этом думать – просто приготовлю ему ужин, тем самым убив двух зайцев (и на свидание пошла, и доброе дело сделала), и отправлюсь обратно в свою квартирку.

Открываю дверцу и выбираюсь наружу. Иду к лифту.

Это несложно и не противоречит моим желаниям – я тоже хочу есть. И я спокойно могу себе позволить потратить пару часов на ужин в этой квартире, потому что в моей квартире есть нечего.

Ладно, не поэтому… потому что в моей квартире меня никто не ждёт. Мне некуда торопиться. Я даже растение в горшочке не купила – времени не было. Продукты в холодильнике были… какие-то… так что в выборе между «поесть дома» и «поужинать у Бондарёва» я меркантильно выбираю второй пункт.

Да, всё верно. Всего лишь логика и выбор в пользу лучшего.

(Я же сейчас не убеждаю сама себя?..)

Однако, когда захожу в квартиру Бондарёва, весь мой холодный расчёт вылетает в трубу.

Не уверена, что хочу быть здесь. Странное ощущение внутри… может, лучше покушать варёной картошечки в моей квартирке-малютке?.. Разворачиваюсь и натыкаюсь на Бондарёва.

- Ты ведь уже зашла, - говорит он, словно чувствуя моё состояние.

Ладно. Что я, в конце концов, маленький ребёнок?! Не буду же я бежать с визгом из этой квартиры только потому, что, входя в неё, начинаю терзаться сомнениями!

- Продукты в холодильнике, - говорит Глеб, проходя внутрь и направляясь в…

- А ты куда? – хмурюсь, глядя на его уход.

- Переодеться. Ты же не против?..

Да я бы и сама не прочь… Но, представить, как Глеб предлагает мне свою рубашку в качестве «домашней одежды» оказалось слишком легко.

- Да, конечно, - рассеянно киваю ему и иду в кухонную зону.