«Это мы умеем, парень. Это ты зря: надежда на железо – мертвая надежда». Перехватил руку противника снизу, стремительно крутнулся вокруг нее, ломая кости, разрывая сухожилия. Заметил: злой, бородатый, замешкал, с ногой что-то. Еще раз крутанулся: два оборота на триста шестьдесят, – «Это уж зря – мальчишество». Дикий рев разнесся между древних развалин, заглушая шум моторов от проходящих по трассе машин. Моджахед кругом полз по земле, собирая пыль распластанной одеждой, оставляя кровавый след за собой, который сразу же серел, впитываясь в песок. Кровь скатывалась пыльными шариками во вмятины в почве. Олег шагнул к бородатому. Тот уклонился от схватки. Тенью метнулся за стену, успев крикнуть: «Мы с тобой встретимся, шурави!»

– Вали по холодку!..

– Пойдем отсюда, – потащил Олега лейтенант.

– Не могу, дай передохнуть: ноги не держат! По русски сука как шпарит?!..

Испугано озираясь, Логинов тянул Сарина за гимнастерку:

– Нельзя оставаться. Они не бросают своих – вернуться!

Поддерживаемый Андреем, Олег побрел в сторону дороги. Ругался вслух: ругал Логинова за то, что тот затащил, куда не след, за то, что оружие не разрешил взять. Себя за лень и разгильдяйство: даже зарядкой прекратил заниматься. Бубнил под нос, чтоб не слышал лейтенант. За каким чертом полез в пекло! Лучше бы водку пил, к соседке через балкон лазил!

– С сегодняшнего дня начинаем жить по расписанию: подъем, зарядка и т. д. и т.п.! Да… батьки хорошего на нас нет…, – сокрушался Олег. Никак не пойму, почему меня не отстрелили? Поиздеваться хотели?..

О случившемся Сарин уговорил Логинова не докладывать, – Никто не видел, никто не слышал, ну и слава Богу! – Успокоил Андрея, – нечего лишний раз светиться: сами виноваты. Залезли да без оружия, – Олега, конечно, беспокоила шумиха, которая могла бы подняться вокруг них после этого случая. Дня два все спокойно было. Но как-то, только вернулись с правобережья, с Джангальского авторемонтного механического завода: выступали, чуть ли не в каждом цехе, – чертовски устали, умылись, хотели отдохнуть. И вдруг посыльный: Максимова и Логинова вызывают в политотдел. Первым в кабинет пригласили Олега. Там, кроме Новикова, сидел спиной к входившему, офицер. «Вот это машина, – восхитился Сарин, несмотря на тревогу, – плечищи вразлет стола начальника политотдела, там столешница – полтора метра».

– Капитан Максимов! Прибыл по вашему приказанию.

– Вот так бы вовремя, – досадливо буркнул Новиков. – Теперь объясняйся, – кивнул в сторону здоровенного подполковника.

– Ну, зачем так строго? – тот повернулся, встал: метра под два ростом, могучий, лысоватый, бронзоволицый, голубоглазый, – богатырь! Шея, как бревно.

«Борец, тяж», – определил Сарин.

– Заместитель начальника особого отдела армии, подполковник Григорьев, Доложить все же нужно было! – вдруг высоким фальцетом проговорил гигант. Смущенно кашлянул, щелкнул по кадыку, – Спортил горлышко: передавили на ковре, свистулька какая-то стоит теперь. Можно поправить: доктора грозятся аж под Шаляпина. Боюсь!

– Ну как докладывать? – осмелел Олег, особист понравился: здоровые, не то что хилые, без подвоха, – следов нет, доказательств – никаких. Никто ничего не видел. Припишут заказное геройство!

– Это ты зря, капитан. Глаза и уши в самом глухом дувале есть, прописная истина. Кто-то видел, ХАДовцам донесли, а они уж нам стукнули. Мы искать, кто – любители по историческим местам побродить. Самое интересное, как объясняют: мол этот пропагандист, кулаком четверых уложил, цвет нации отмудохал. По городу шум идет: чемпиона мира по каратэ для борьбы с тайными врагами революции выписали. «Кикимо – сан» из Японии за миллион долларов. Вот такие дела, Максимов, – Григорьев хохотнул, – неизвестный герой ты. Ниньдзя. Но мы это дело так и оставим. Афишировать этот инцендент нам ни к чему: пусть байки ходят. Беру с вас офицерское слово о неразглашении. Кстати, знаешь, кого уделал?