– Ты гениален порой.

– В курсе, – он отмахнулся от меня, но потом резко поднял голову и прищурился, посмотрев мне прямо в глаза. – Это ведь просто секс, да? Ты не запал на неё больше обычного?

У него был такой настороженный тон, что я невольно улыбнулся.

– Не волнуйся. Ты в моём сердце всегда на первом месте. – Подумав несколько секунд, я поправил сам себя. – Нет, на втором. То есть на третьем.

– Ну, началось, – завыл он. – А потом будут только телеграммы по праздникам.

– Телеграммы? – прыснул от смеха я. – Ты в курсе, что мы живём в век технологий?

– И хипстеров. – Мэтт кивнул в сторону продавца. – А эти ушлёпки обожают возрождать всё наглухо забытое и превращать это в мэйнстрим.

– Короче, ты мой лучший друг и это ничто не изменит.

– Ну а кто тогда занял первые два места?! – цокнул он.

– Мама и музыка.

– Сукин сын, и ведь не возразишь, – улыбнулся он, покачав головой. – Ты только с Раулем всё согласуй.

– Точно. – Я полез за телефоном, когда Мэтт добавил:

– Ну и с Ханной и её Чемоданом Л’Ебланом.

Я пнул его, параллельно набирая нашего продюсера.

– Если это не касается работы, то пошли вы к чёрту, – «поздоровался» доброжелательный и очень вежливый Рауль.

– Что тебя привело в столь благожелательное состояние? – усмехнулся я, зажал телефон плечом и, протянув руку, вытащил пластинку Bon Jovi, которую до этого не видел.

– Наш терминатор и его истерика, что он, цитирую: «Чёрт подери, не дам выступать беременной на сносях жене, даже если шоу соберёт два стадиона, вместо одного».

Улыбнувшись, я перевернул пластинку, где обнаружил сразу несколько автографов, и с подозрением покосился на Мэтта, который послал мне нахальную усмешку и пожал плечами.

– Понял. Джей уже сообщил тебе благую весть.

– Пять минут назад.

– Что думаешь?

– Что беременный он, а не Хлоя, так как гормоны, очевидно, заполонили его мозги напрочь.

Я хохотнул.

– Что есть, то не спрятать.

– Ой, вот не умничай. Зачем позвонил?

– Вопрос есть.

– Валяй.

– Я могу взять с собой одного человека в тур?

– Смотря кого.

– Девушку.

– Ну начинается…

– Прежде чем ты начнёшь возмущаться, я вставлю свои пять никому не нужных слов, идёт?

– Валяй.

– Это не помешает нашему туру.

– Смотри-ка, уложился в пять слов.

– Я способный парень, ты же знаешь.

Рауль тяжело вздохнул.

– Знаю. Но, чёрт подери, она же девушка.

То, как он выделил последнее слово, рассмешило меня. Рауль свыкся с тем, что в группе женатый барабанщик и вокалист, везде таскающий с собой жену и ребёнка, хотя по началу со скепсисом отнёсся к идее, что фанатки будут видеть всё это на гастролях и расстроятся. Под «расстроятся», я имею в виду, что они перестанут скачивать нашу музыку на известных платформах, перестанут скупать билеты и футболки с нашими физиономиями, чем поспособствуют нашему забвению. Все же знают, что поклонницы обожают фантазировать на тему своих кумиров, делая им кассу на каждом шоу даже в самом захолустье посреди грёбаного нигде. Образ неженатого, опасного, дерзкого рокера прочно прописался на подкорке у каждой девушки от восемнадцати до ста лет и по сей день будоражил неокрепшие умы. Но мы сделали невозможное. Мы – это я с Мэттом и Рикки, если что. Взяли на себя всех группи1 страны. Короче, наш имидж от женатиков в составе группы не пострадал, и мы собирали стадионы и сорванные трусики после концертов.

– Да, и очень симпатичная, – ухмыльнулся я.

– Со своим чемоданом даже, – громко вякнул Мэтт, давясь от смеха, за что снова получил по рёбрам от меня.

– Причём тут чемодан? – удивился Рауль.

– Не бери в голову. Так можно или нет?

Рауль помолчал несколько мучительно долгих мгновений, а затем выдохнул: