– Можно, но без фокусов.

– Фокусы – моя специализация, если ты забыл.

– Ты понял, что я имею в виду. С такими темпами, через пару лет на сцену будет не группа «Stone» выходить, а Стоун и Стоунята.

Я заржал, а пластинку любимой группы зажал подмышкой.

– Знаешь, что главное в фокусах?

– Что?

– Эффект неожиданности и ловкость рук.

– И причём тут это?

– Мои руки ещё не научились стрелять головастиками, но даже если бы умели, с реакцией у меня всё на высшем уровне.

Мэтт захрюкал, слушая мои ответы, а Рауль взвыл:

– О, да идите вы! Достали меня, ей-богу. Хорошо, что мы выступаем на музыкальном поприще, а то ваши с Мэттом концерты по заявкам людей с плохим чувством юмора провалились бы.

– Вот не соглашусь, но и спорить не буду, – улыбнулся я, почувствовав прилив сил. – Мне пора. Завтра зайдёшь на репетицию?

– Зайду. Принесу успокоительные для нашего истеричного Терминатора и книгу с шутками за двести для вас с Мэттом.

– Жду не дождусь. Чмоки-чмоки.

– Фу ты, чёрт подери, – пробубнил Рауль и отключился.

– Достал его? – тут же поинтересовался Мэтт.

– А то.

Он отбил мне пять и довольно кивнул.

– Ибо не хрен. Он нас так гоняет, что мы просто обязаны отплатить ему хоть чем-то.

Я достал пластинку и помахал ею перед лицом друга.

– А это откуда тут взялось?

– Откуда и всё остальное, – пожал плечами Мэтт, строя из себя дурачка.

– А почему она здесь, а не в моей коллекции?

– Заплати двадцать пять баксов и будет твоей.

– Вот ведь коммерсант хренов. – Я покачал головой, доставая кошелёк из заднего кармана джинсов.

Мэтт приосанился.

– Между прочим, да будет тебе известно, на пластинке ещё краска не успела высохнуть от их автографов. Поэтому не двадцать пять, а сорок… – Я поднял на него глаза. – … пять. Да, сорок пять баксов.

– Да ты жулик!

– Я предприниматель. – На губах Мэтта замаячила плутовская усмешка.

– Наживаешься на собственном друге.

– Это бизнес, ничего личного.

– Придурок. – Я ткнул ему в грудь смятые купюры.

– Можно подумать, что от тебя убудет от этой суммы, – хмыкнул Мэтт, пряча бабки в кассу.

– Не убудет, но я не люблю, когда сначала обозначаются одни детали, а потом внезапно из-за угла появляется то, что обычно пишут в договорах мелким и совершенно нечитаемым шрифтом.

– Сэ ля ви, – он пожал плечами, захлопнув кассу. – Не наеб… не потрудишься, не проживёшь.

Я чуть не закатил глаза, но вспомнил, что у меня осталось ещё одно очень важное дело. Отложив пластинку для своей коллекции, я открыл нашу с Ханной скудную переписку и быстро напечатал:

Мисс Калифорния, у меня к тебе есть предложение. Готова выслушать?

– Ты в курсе, что если Ханна поедет с тобой, то все группи достанутся мне и Рикки? – спросил Мэтт, закинув в рот жвачку.

– В курсе.

– И? Тебя это не смущает?

– Нисколько.

– Вот это меня и беспокоит, – озадаченно произнёс Мэтт, прислонившись к прилавку и скрестив ноги в лодыжках.

Я оторвал взгляд от экрана мобильного, успев заметить, что на нём появились три точки, оповещающие, что Ханна печатала ответ.

– Ты чересчур рьяно переживаешь за мою личную жизнь, не находишь?

– Не нахожу, потому что не ищу, – сострил Мэтт, щёлкнув пузырём из жвачки. – Почему мне кажется, что ты как-то по-особенному относишься к этой пташке?

– Потому что я действительно отношусь к ней по-особенному, – согласился я и выставил вперёд руку, заметив, что Мэтт уже собирался ответить. – И, прежде чем тебя понесёт не в ту степь, скажу: она мне реально нравится. Что в этом плохого? Мы же не спим с теми, кто нам не симпатичен, верно? – Мэтт кивнул. – Ну тогда почему я не могу пригласить очень симпатичную мне девушку, чтобы провести с ней немного времени?