Полчаса спустя, завершив прокрутку записи, временами останавливаемой для обсуждения, хозяин стеклянного кабинета протянул через стол Панкратову руку:

– Поздравляю! Нас с вами. Приятно, знаете ли, когда усилиями специалистов, скажем так, совершенно разного толка достигается общезначимый результат. В нашем случае можно сказать: революционный. Передайте… космонавту номер один… мои поздравления и пожелания… Впрочем, пожелать – не вооружить. Так что без всяких пожеланий. Ограничимся поздравлениями теперь уже вооруженному… Внизу вам вернут ваши вещи.

…Случившееся с Панкратовым за сутки, прошедшие от «Приуса» до «Приуса», удобное сиденье которого, подхватив под спину, казалось, само несло его сейчас по совершенно пустому (вчера и сегодня… и не исключено, что всегда) шоссе… – случившееся за последние сутки, требуя своего разрешения, не отпуская, стояло перед глазами…

Что́ если все откровения… – легко ведя машину, думал Панкратов… – зафиксированные, превратившиеся в подобие радиопостановки… что если все это – мои собственные фантазии?.. Без малейшего отношения к ним реальности. Разгадка… этот собранный не моим умом крест… эта не анализом, а взломом вскрытая тайна, при всей красоте способа вскрытия, может оказаться побочным эффектом моего сознания, искусственно погруженного на недоступную прежде глубину, в которой… как там?.. – устраненный нейросетевой фон сознательного процесса… обнажил мое собственное подсознание: разгадывая все последние дни головоломку, сам же я и наносил этот песок на эту отмель. И всё «откровение» – всего лишь нанесенный песок, не более.

Разберемся…

Первая стадия сна, с «Чайкой»… Сугубо мое. Можно отбросить…

Вторая – переход из одного сна в другой и сам этот другой – тоже мое… включая допущение о проникновении через неопределенность в сознание другого…

А вот третья стадия сна – не моя… Конечно, мое тоже может там быть – то самое откровение, связанное с подсознанием и воображением, но… Как можно через «откровение» узнать об этих… Малдасене и Сасскинде?.. О Ромео и Джульетте, бросающихся в черные дыры из квантово-запутанных частиц?.. О медвежонке из фильма Жан-Жака Анно?..

Никак.

Вроде бы, все ясно.

С произошедшим на мосту.

Кроме… Кроме потребности, докопавшись до истины, продолжать копать, так что ли? И это тоже. Но… собранный крест еще больше не соберешь. Или…

Вторя скользящему по лобовому стеклу чередованию отсветов с тенями придорожных деревьев, беспокойство от недодуманной мысли сквозило в сознании…

Вот! Вот она… не кольцевая (здравствуй, город!)… вот она – неокольцованная мысль! Пойманная наконец за хвост! Вот она: в «моей» части сна любовь – стремление к небытию, к исчезновению в за-любовной тайне – той, что за зрачками предмета страсти, в местности, лишенной тюрьмы существования… В «его» же… в «его» части моего сна любовь – стремление к чему?.. к новому бытию… но с тем же, что у меня, Создателем вне пут телесного мира… Только… только… это его «любовное слияние воображений» доводит его до того… что его Создатель никогда в этих путах и не был… не освобождается Его же творением – человеком – из этих пут… И вообще возникает только тогда, когда…

«Истинный Создатель… Создатели… возникнут лишь в том случае, если… когда… мы их откроем»…

Из окна кабинета открывалась бо́льшая часть площади. Наблюдая за приближающимися: сверху, из центра, «Тураном», а от автобусной остановки – свидетельницей, – Панкратов вертел в руке врученную профессором штуковинку…

Спрятал ее в наружный карман…

В кабинет вызванные вошли вместе.

– Присаживайтесь, – указал майор на два стула по обе стороны стола. – Вам надо переписать показания. Видите ли, Анна Валерьевна, исправления не допускаются. Вот вам листок с вашими показаниями и чистый бланк… И паспортные данные, как я вам сегодня, Марат Петрович, сказал, обязательны. Впишите вместо водительского удостоверения. Держите: ваше и чистый бланк…