Дик моргнул и посмотрел на свою руку, которая всё ещё сжимала руку Линды. К его чести, он быстро взял себя в руки:

– Здесь темно и полно препятствий, Питер. Я джентльмен и не могу позволить даме споткнуться в темноте.

Дик согнул локоть, галантно положил ладонь Линды на него и повёл нас между разбросанными досками.

***

Эдвардс достал из кармана мятый носовой платок, вытер лоб и уставился на нас своими водянистыми глазами. Было видно, что он обеспокоен.

– Это какой-то абсурд. Склад и рампа огорожены стеной в пять метров высотой. На ней установлены камеры с датчиками движения, которые работают круглосуточно. У нас по четыре охранника на каждую смену и электронное наблюдение. На въездном и выездном шлагбауме всегда дежурит контролёр. Каждый путевой лист проверяется в компьютере. Не могу себе представить, как кто-то мог войти или выйти с таким количеством древесины, – он отчаянно покачал головой и добавил: – Теперь страховщики поднимут тариф. Только этого нам не хватало.

– Почему, произошло что-то ещё? – спросил я. Обычно один из нас вёл допрос, а другой (в данном случае Линда) делал записи.

Эдвардс кивнул в сторону комнаты для персонала по другую сторону фургона.

– На прошлой неделе Лени вывихнул лодыжку. Пришлось заполнять кучу бумаг по поводу производственной травмы.

– Кем работал Лени?

– Докером, разнорабочим, человеком на все руки. Хороший работник. Он у нас уже двадцать лет, ни разу не брал больничный. У нас нет текучки. Люди работают здесь годами.

– Как это произошло?

– Поскользнулся на площадке. Мартин расскажет вам подробности.

– А Мартин кем работает?

– Тем же, что и Лени. Здесь у всех одинаковые обязанности, кроме крановщиков и охраны. Даже я иногда вожу погрузчик – клиенты всё время торопятся, да и штраф за задержку при погрузочно-разгрузочных работах очень большой.

Несмотря на животик, натягивавший рубашку, Эдвардс явно держал себя в хорошей форме для пятидесятипятилетнего мужчины. Загрубевшие крепкие руки с выступающими жилами говорили о том, что он привык к тяжёлому физическому труду. Я подумал, что владельцы фирмы сделали правильный выбор, назначив его управляющим. Этот вывод подтверждался отсутствием текучести кадров. Мы с Диком часто бывали в «У Мёрфи», где докеры собирались после работы. За семь лет я успел хорошо изучить их гильдию. Никто бы не остался так долго на одном месте, если бы условия были плохими. Но если верить словам Эдвардса, кража не могла быть совершена без участия кого-то из своих. Это означало, что все, включая его самого, оставались под подозрением.

– Сколько человек здесь работает? – продолжил я задавать вопросы.

– Шесть крановщиков, восемнадцать докеров, девять охранников и я, разумеется.

– Какой у вас режим работы?

– Три смены по восемь часов, по очереди. Перерывы у каждой смены перекрываются, чтобы не останавливать рабочий цикл. Ещё приходит один бухгалтер, но только днём. Охранники проверены, большинство из них служили.

«Служили» означало, что они работали в службах или были военными.

Эдвардс поднял руки в отчаянии:

– Не знаю, как такое могло произойти?! Всё думаю, не перенёс ли кто-то палеты в другое место, может, мы что-то перепутали. Не знаю, это невозможно, поймите, я всех здесь знаю. Они мне как братья и как дети. Посторонний не мог сюда войти. Накладные оформляю я. Если нужно прийти в два ночи – я приду. Говорю вам – не может быть! Просто не может!

– Когда вы получили древесину?

– Четыре или пять дней назад. Её должны были отгрузить сегодня вечером. Всё записано в графике.

– Вы дадите нам доступ к файлам в компьютере?