Решение Харри и Саманты основывалось не только на красоте природы. Хотя Шотландия, хоть и дождливая, была прекрасной и куда более упорядоченной. Психологи посоветовали родителям рассказать Линде правду о её усыновлении, когда она достигнет подходящего возраста. Цель заключалась в том, чтобы не травмировать ребёнка и объяснить, что настоящий родитель – не тот, с кем у тебя кровная связь, а тот, кто воспитывает тебя с любовью и преданностью. Ещё одной причиной была медицина: по мере её развития многие наследственные заболевания можно было предотвратить, если знать, какие болезни есть в роду. После достижения совершеннолетия Линда получит право на доступ к документам об усыновлении и, если захочет, сможет установить контакт со своими кровными родственниками. Они также учли, что ребёнок является частью самобытной культуры, которую, возможно, захочет познать. Это только обогатит их дочь, ведь она будет носить в себе знание о быте как Великобритании, так и Болгарии. О мире Болгарии было известно слишком мало, а она заслуживала большего внимания.

Местная музыка сильно воздействовала на девочку. Семья Смит заметила это за месяц до того, как они планировали отпраздновать её третий день рождения во дворе дома. Женщина, которую Саманта вызвала помыть окна, отказалась прийти, сославшись на то, что в этот день никто не работает. Это был какой-то христианский праздник святых «Святые Константин и Елена». Из её слов они поняли, что в деревне Българи, совсем рядом, должен был пройти странный ритуал с танцами. В их посёлке не хватало развлечений, поэтому Харри и Саманта решили посмотреть праздник. Они подождали, пока Линда проснётся после дневного сна, накормили её, усадили в кресло на заднем сиденье и поехали.

Когда они прибыли в горную деревню, уже вечерело, и маленькая площадь была полна народа. Было много курортников, в том числе немало иностранцев, приехавших, как и они, посмотреть на местные традиции. Улыбчивая молодая француженка объяснила им, что все с нетерпением ждут нестинарских танцев. Когда они попросили больше информации, девушка указала на догорающий костёр, разведённый в обнесённом верёвкой кругу в дальнем конце площади. Несмотря на плохой английский с сильным французским акцентом, они поняли, что люди будут танцевать по углям, когда огонь прогорит. До их слуха донеслись звуки барабана и волынки. Шотландцы знали волынку, но Харри впервые слышал такие необычные ритмы. По мере приближения музыки Линда становилась всё беспокойнее и начала покачиваться в такт. Харри рассмеялся – его дочь реагировала, как и все дети, на звук барабанов. У Саманты заболели руки, но она не ставила малышку на землю, так как толпа сильно выросла, и кто-то мог её случайно затоптать. Она передала девочку мужу. Зрители прижались ближе к верёвке, и они почувствовали сильный жар от красных углей. Музыканты появились, за ними шли несколько женщин, начавших обходить круг.

Музыка изменилась, и барабан зазвучал низкими, тяжёлыми ударами. Вдруг пожилая женщина громко вскрикнула и ступила на угли. Толпа ахнула. Вокруг её ног взметнулись искры, и она начала танцевать по углям. Сначала Харри подумал, что это сон. Потом ему пришла мысль, что он вот-вот станет свидетелем ритуального самосожжения. Он вспомнил, взял ли с собой медицинскую сумку, с которой обычно не расстаётся. Однако женщина продолжала танцевать, не проявляя ни малейших признаков боли. На её снежно-белую тунику попадали искры, прожигавшие ткань, но она не обращала на них внимания. Её ноги не обжигались – вопреки всем законам физики. Пока Харри вглядывался в её ступни, Саманта почувствовала тревогу и повернулась к нему. Ребёнок в его руках раскачивался всем телом, с широко раскрытыми глазами тянул руки к нестинарке. Харри проследил взгляд жены, затем крепко прижал девочку к себе и начал проталкиваться сквозь толпу. Малышка расплакалась и начала вырываться из его объятий. Когда они добрались до машины, Харри взял её за ручку и измерил пульс – сердце билось нормально, кожа была прохладной. Признаков перегрева не было.