Любая безопасность дарит боль,

меняет тела правильную роль.

Роль безопасности играет Бес,

которого Христос укатывал в замес.

Жизнь не разумна – это поняли Атланты,

и потому играли с жизнью в фанты.

Они ввели в кровь жизни Оправдание,

и перестали загадывать желание.

Всё, что хотелось-ожидалось,

уж не питало к жизни жалость.

Жизнь намекала, что «жалеть меня не надо» —

вот тем и будет для людей отрада.

Нагое тело всё желанное хотело,

и потому легко имело и умело.

Жизнь в теле медлит еле-еле,

а человека обнаруживает в деле.

Дела, пустяшные дела,

опустошают кровные тела.

Покуда жизнь слова не захватила,

душу от слов тревогой не мутило.

Но эволюции процесс потребовал от слов эксцесс,

с бесценною приставкой бес.

Инструкций не давала Жизнь,

и лёгок Случай был:

Победе и Беде пути закрыл.

С питательной едой,

с пустою головой, в раю,

случайно, налегке,

жил человек в своём мирке.

Наилучший путь – случайный,

наилучший путь – любой.

На свидании с богом Случай,

Путь случается с Тобой.

Вот ты сбрасываешь платья,

без стеснения на щеках,

и приятные объятья

вам останутся в веках.

Путь Господен исповедан,

перекрестьем на спине,

даже детям он поведан,

что победа лишь в вине.

Чтобы сделать, что ты хочешь,

нужно отыскать вину,

и она тебе подскажет тайну заповедь одну.

Лук когда то был отвагой,

мысль – острою стрелой,

притянул закон обоих обоюдною виной.

Мысль сильнее, чем реальность:

таковой она была,

Но за мысль перед словом

вдруг наложена вина.

Мыслями закон не рулит,

его пища – слов слова,

уголовными статьями

наполнялась голова.

У голов дракона голод – пищевой,

но использовал он орган – половой.

Для спасения безопасности

от не прикосновения к гласности.

Триединство глав дракона

Тройку породил закона.

Прокурор, судья, палач,

а от господа – калач.

Человек силён был мыслью,

жил без слов, как без оков:

он лишь веки открывает,

чтобы жить во век веков.

Видеть истину-вот зрение,

чтоб катить колёса обозрения:

все по лучшему пути,

где траве-грибам расти.

Лучший путь укажет лучник,

путь – полёт одной стрелы,

где невесты-жабы-сучки

все желания малы.

Если знаешь, что ты хочешь,

дело это на пятак,

мир так прост, господь не против:

делай это просто так.

Но в конце пути голгофа,

там предел, тупик, закон,

и у мёртвой стенки плача

парагвайский патефон.

Он играет тихо, люто,

дарит музыку за так,

звуком гимна прикрывает

способ сделать всё не так.

Нет предела совершенству?

Есть: плюнь в рожу духовенству.

Эволюции улов

состоит из верных слов.

Молчаливый наблюдатель —

на подносе слов податель:

вот такой он человек —

бога Случая предатель.

Совпадение увеличить,

Божий Случай возвеличить,

результат и лучший путь

в одну дудку будут дуть.

В соперниках успеха Время,

соперник времени-Успех,

у этих ипостасей нет иных утех:

в их лексиконе ничего во век

про слово «человек»,

за исключением человеческого бремени:

когда секунды тикали по темени.

Насилием стрелки приспособить,

с лихвою удержать успехи,

поняв, что время не убить,

лениво сбросил человек доспехи.

Успех и время-многоборье,

для демона народа с плоскогорья.

Успех бесспорно преуспеет,

коль время обогнать успеет,

переступая чрез запреты,

кидая в турникет монеты.

Чтоб поиметь успех

проступок нужно совершить,

успешный,

он не для всех,

и потому особо грешный,

чтобы затем успеть

вины корону на себя надеть,

и выйти победителем,

удачи укротителем.

У победителя Вина-победа,

в ней вся беда Закону для обеда.

Закон не терпит победителей

и нанимает обвинителей,

с ручной Виной-бензопилой

и гопотой присяжных заместителей.

Все знают, что не судят победителей:

казнят и рубят вместе с головой,

подобно, как простых грабителей.

Но иногда закон становится приветлив,