– Сложная ситуация, не бурчи. Я сам узнал вчера. Ее родители так решили, а мне ничего не осталось, как покориться. Найдешь людей?

– Попробую. Паркет здесь старинный, такой нельзя срывать. Будем циклевать и вскрывать лаком, но это в четверг. Успеет высохнуть. Плитку всю выбрасывать надо. Стены шпаклевать и красить. Андреич, родненький, выбери, какие комнаты оставим на потом? Все не успеем… Скажи спасибо, что согласились на такую авантюру.

Я мужиков не обидел – заплатил двойную плату. Обеды им привожу, разрешаю здесь ночевать. Мебель купил, кровать трехметровую…

В животе сладко ноет от предвкушения. Моя девочка… Скоро станет моей, даже если ее и успел испортить очкарик. Больше никто к ней не прикоснется, ни один мужик…

Никто… Сердце от тоски сжимается, когда вспоминаю, что недавно читал…

«Женечка, родной мой, любимый, если бы ты знал, как сильно я скучаю… Но у нас ничего не получится. Придется смириться. Не рискуй. Не приходи на свадьбу, тебя убьют!»

Да, я пал так низко, что попросил Ртищева пробить ее телефонный номер…

Залез в ее переписку – нагло и без спроса… Все выведал. Чем живет и дышит моя будущая женушка, о чем мечтает, что любит?

Наш штатный хакер по кличке Кислый даже ее поисковые запросы пробил, а там…

«Что делать, если не любишь мужа?»

«Как вытерпеть нелюбимого мужчину?»

«Секс с нелюбимым. О чем думать? Как пережить?»

Она меня ненавидит… Нелюбимый, навязанный муж… Почему именно сейчас я себя куском дерьма чувствую? Ничего не стоящим мудаком, возомнившим себя кем-то значимым?

Я хотел из кожи вон лезть, чтобы сделать наши отношения приемлемыми. Ровными, уважительными, возможно, дружескими.

Но я не насильник, чтобы заставлять ее так страдать. Может, отдать ее этому козлу?

Ну уж нет… Викулин прав – лучшее, что случилось со мной в жизни – эта девочка…

Чистая, нежная как роза, вкусная… Отзывчивая, целеустремленная, она, как никто подходит мне. Такому, как есть – прожженному, неотесанному вояке со шрамами и татуировками на теле. Здоровяку с каменными мышцами, привыкшему жрать суп и жареную картошку вместо лобстеров и трюфелей.

Отдать Лину Жене – расписаться в собственном бессилии. Признать себя мудаком прилюдно, что куда хуже…

– Красивая хоть невеста? – вырывает меня из мыслей Данилович.

– Очень. Молоденькая.

– Хорошо, что женишься, Марк. Отец был бы счастлив, – вздыхает он.

– Спасибо тебе, Данилыч. Сделай здесь все, что возможно. Остальные комнаты мы потом отремонтируем. Хозяйка сделает по своему вкусу.

С тяжелым сердцем выхожу на улицу, щурясь от яркого солнца, накаляющего асфальт.

Эльвира больше не звонила. Я перевел ей немного денег, она коротко поблагодарила в ответ… Вот и все… Как она будет без моей помощи? Найдет ли работу? Успокоится или станет преследовать Лину? И должен ли я и дальше помогать ей?

Викулин сотрет меня в порошок, если Эля приблизится к его дочурке…

Вопросы роятся в голове как пчелы. Костюма нет, туфель тоже… Заезжаю за мамой, а она от счастья будто парит над землей. Улыбается, обнимает меня и садится рядом, выуживая из сумки бутылку с водой.

– Еще шторы надо купить, Маркуша. И посуду. Кастрюли, сковороды, тарелки. Линочка будет готовить тебе завтрак, на работу провожать.

В животе снова сладко свербит… Она на моей кухне… В халатике или моей рубашке… Готовит для меня, ждет…

Вздыхаю, открывая файл, отправленный Ртищевым. Из свежего, можно сказать…

«Я все равно тебя выкраду, Лин. Мне будет помогать вор в законе. Викулин его когда-то сажал. Теперь он на свободе и ненавидит его. Все будет хорошо».

Надо бы поговорить с будущим тестем… Нехорошо, если какая-то шваль испортит нам торжество…