– Эй, красавица! – Дерейк коснулся ее руки, – Все поправимо! Я отдам долг вашему отцу, тем самым спасая вас от разорения.

– Неужели вы ему задолжали? – засомневалась Джоанна.

– Вы мне не верите?

– Я не верю своему отцу! Он крайне невезучий, что касается азартных игр.

– Но ему повезло в другом, – сказал серьезно Дерейк.

– В чем же? – Джоанна затаила дыхание.

– В том, что у него такая замечательная дочь!

После полудня Дерейк захотел переговорить с графом. Дерейк пригласил его в свой кабинет и приказал дворецкому стеречь дверь, чтобы ни у кого не возникло соблазна их подслушать.

– И так ваша светлость, – начал маркиз, – нам нужно серьезно поговорить.

– Конечно-конечно, – согласился граф усаживаясь в кожаное кресло у камина, – вы кажется говорили о том, что поможете вернуть мне потерянное состояние.

«Хотелось бы вернуть еще и совесть, -мрачно подумал Дерейк, но с другой стороны, будь у него совесть, то он не пустил бы по ветру свое состояние. Следовательно, он не сидел бы сейчас передо мной и я не получил бы в свою коллекцию свеженькие чистенькие души».

– Я хотел бы огласить свои условия, – вслух сказал Дерейк и зашуршал в ящике стола в поисках каких-то бумаг.

Так уже через минуту, перед графом лежал документ.

– Что это? – осведомился граф глядя на бумагу как на мерзкое насекомое.

– Вы должны это подписать, – не моргнув глазом ответил Дерейк, – в этом документе говорится, что вы согласны на мои условия!

– Простите, но без очков я ничего не вижу!

Если граф и притворялся дурачком, то Дерейк решил ему подыграть. Он вальяжно подошел к бару и налил себе порцию виски.

В янтарной жидкости заплясали лучики солнца отчего, напиток сделался еще более ярким.

– Ваша светлость, вы же не думали, что я озолочу вас за красивые глазки? Хотя, признаться глазки вашей дочери весьма будоражат мое воображение.

– Куда вы клоните? – напрягся граф.

Графу стало не по себе. В глазах маркиза горел какой-то странный огонек, который графу совершенно не нравился.

– Видите ли, ваша светлость, деньги в принципе для меня ничего не значат.

– Так чего же вы хотите?

– Я хочу получить души вашей жены и дочери! – заявил маркиз таким тоном от которого графа бросило в дрожь.

– Что? Вы это о чем? – вскочил граф на ноги, – Какие еще души?

– Вижу, вам меня не понять, – отозвался невозмутимо маркиз никак не отреагировав на вспышку гнева графа, – вы ею вообще не обременены. Но это сокровище есть у вашей дочери и жены.

– Но я не могу согласиться на такую сделку! – продолжал возмущаться граф.

– Почему же? Или вы хотите умереть нищим в сточной канаве? – маркиз приподнял бровь. После чего он подошел к камину и уселся в кресло напротив графа, – Вы должны понимать, что бесплатный сыр только в мышеловке.

– Но, моя жена мне этого не простит!

– Полноте вам, граф, – фыркнул маркиз и смахнул невидимую пылинку с рукава, – насколько я успел заметить, ваша жена вам не так дорога, да и дочь тоже. Иначе, вы бы не поставили их в затруднительное положение.

Граф колебался.

– Ну, же! Один раз вы уже предали свою семью, что мешает вам сделать это второй раз?

Но граф, не считал, что он предал свою семью. Не он первый не он последний проматывает свое состояние, но умереть нищим ему никак не улыбалось.

Перед его мысленным взором пронеслась картина, где он в лохмотьях, грязный и вонючий кучкуется с бродягами и просит подаяние, заставила его вздрогнуть. Перед ним сидел все тот же маркиз Стенхоуп с улыбкой искусителя подавая ему перо, чтобы тот подписал смертный приговор своей семье. Граф нервно сглотнул.

– Что с ними будет?

– Им будет очень хорошо, – заверил, маркиз графа, – мои братья соскучились по женскому обществу и перед смертью доставят им немало удовольствия.