С уважением, Николай

Меня передёрнуло от того, что он написал моё полное имя. Я привык, что ко мне так обращались только в каких-то серьёзных случаях: в институтах и университетах, поликлиниках и других холодных и неуютных местах. И даже в школе так говорили только учителя, когда вызывали к доске или делали перекличку.

Я рассказал маме об этом письме, и она улыбнулась, выпуская изо рта в приоткрытое окно сигаретный дым.

– Видишь, как хорошо, – сказала она, – тебе не придётся идти на почту.

Потом она повернулась ко мне и пригрозила пальцем.

– Только не забудь пересчитать деньги прежде, чем отдашь товар.

Кивнув, я ушёл к себе в комнату и сразу написал Николаю адрес.

Мы с мамой и так были удивлены, что покупателем на этот раз была не девушка, но когда я открыл Николаю дверь, то понял, что и его представлял совсем другим.

Передо мной, держа спину прямо, стоял высокий носатый мужчина возраста моей мамы, с густой и довольно длинной, закрывающей половину горла, каштановой бородой. Мне вдруг пришла мысль, что в такой бороде можно было бы спрятать целый бутерброд. У него были густые, сдвинутые к переносице брови и глубоко посаженные синие глаза, сильно контрастировавшие с тёмными волосами и смуглой кожей. Он был в лёгком весеннем пальто до колен, и я сразу обратил внимание на красивую плотную идеально чёрную ткань. Мне очень захотелось пощупать её, но, конечно, я этого не сделал. Сам же покупатель был очень мрачен и своим видом немного пугал меня.

– Здравствуйте. Николай, – сдержанно и деловито представился он, протянув мне руку. Я пожал её нерешительно, потому что уже забыл, когда последний раз с кем-то так здоровался.

Он пару секунд выжидающе смотрел на меня своими проницательными глазами, так что я замешкался, не зная, что сказать. Почему-то мне Николай показался недобрым, хотя ничего плохого он не говорил и не делал. Может быть, он просто устал, поэтому выглядел злым. У людей так бывает.

Я занервничал и заметил, что руки мои покрылись красной сыпью. Я торопливо одёрнул рукава.

После неловкой паузы он достал деньги и протянул их мне. Я пересчитал их, хотя, скорее, только сделал вид, что пересчитал – я просто перелистывал купюры и не мог полностью сосредоточиться на цифрах.

Мне показалось, что сумма другая, но я не был уверен.

– Сдачи не надо, – сказал Николай, и тогда я понял, что он дал больше денег.

Я подумал о том, что мама обрадуется. Она курила и смотрела на меня из кухни, но видеть Николая, стоящего за порогом, она не могла. Я положил деньги на комод, взял оттуда белый пакет из супермаркета и протянул покупателю. У него изменилось выражение лица, будто он был удивлён или хотел смеяться. Но он взял пакет и заглянул внутрь.

– Позволите? – спросил он, переводя взгляд на меня.

Я не понял, но кивнул. Он достал Розу из пакета и внимательно осмотрел её. Он держал куклу осторожно, тремя пальцами, словно боялся раздавить. Это мне понравилось и не понравилось одновременно. Я не мог до конца понять, аккуратность это или брезгливость. Жаль, что мама не видела – она бы точно разобралась.

– Очень… тонкая работа, – сказал Николай, положив Розу обратно в пакет и обмотав полиэтилен вокруг куклы. Меня невольно передёрнуло, потому что я представил, как она задыхается там, и я пожалел, что не сделал в пакете хотя бы несколько дырок на этот случай. Николай, казалось, не заметил моего волнения.

– Гмх, – прокашлялся я и вытер внезапно вспотевшие ладони о штаны. Николай не обратил внимания и на это.

– Совсем как настоящая девушка, но в миниатюре. Без этих огромных противоестественных глаз, какие обычно рисуют куклам. И вообще… Удивительно. – А потом добавил задумчиво: – Думаю, мне это и нужно.