Психиатрическая экспертиза ничего не показала, адвокат настаивал на непредумышленном. Я сидел, отгороженный от мира решеткой и думал, раз миф уже написан, его не преодолеть: тот, кто родился мертвым, должен остаться здесь навсегда. Когда пришло время сказать последнее слово, я попросил дать мне взглянуть на нее, чтобы освободить. Ей необязательно оставаться, она же из мира живых, пусть уходит.

Но мне этого сделать так и не дали.

Осведомитель был прав: Тарковская преступная группировка засела на Мосфильме. И это было вполне предсказуемо: большую часть ОПГ составляли деятели киноиндустрии. Отряд спецназа окружил здание, и теперь бойцы ждали сигнала капитана полиции Фурцева.

Сам капитан кино любил и разбирался, поэтому, поднеся к губам громкоговоритель, почти дословно процитировал Глеба Жеглова: “Граждане бандиты, внимание! Ваша банда полностью блокирована. Так что предлагаю вам сдаться! Выходи по одному!” Фурцев посмотрел на подаренный отцом – генералом-лейтенантом – командирский “Восток” на запястье: секундная стрелка как раз начинала круг.

Происходящее в стране сравнивали с кризисом девяностых: экономика рухнула, деньги обесценились, люди вместе с работой стремительно теряли самообладание. Сложно оставаться невозмутимым, когда за день цена килограмма картофеля могла измениться от 100 рублей до 100 тысяч. Паника на бирже, тотальное недоверие к деньгам. Предприятия, оглядываясь друг на друга, начали в так называемом тестовом режиме выдавать работникам зарплаты товарами производства. Поговаривали, что за инициативой стояло молчаливое одобрение президента. Никаких официальных распоряжений конечно же не было, но и уклончивого “действовать на свое усмотрение” работодателям вполне хватило, стало быть власть одобрила.

Выданные в счет зарплаты товары производства из-за скачущего курса продавать было не выгодно, а вот менять – самое то. Возродился натуробмен. Пачку гречки, например, обменивали на две упаковки сосисок, а за бутылку шампанского просили два килограмма картошки. Только никто не давал. Всемирно известный математик Жорез Хлыщёв вывел формулу, по которой оценивался продукт. Продукту присваивался коэффициент, отражающий количество дней, в течение которых человек способен на этом продукте продержаться и продукты обменивались согласно ценности. Таблицы коэффициентов были опубликованы на сайте правительства и люди ими активно пользовались. Хлыщёва, как положено, наградили орденом. Правда, пока кафедра размышляла, чем выдавать математику зарплату – ну не цифрами же – тот успел умереть от голода, и орден вручили посмертно.

Многим пришлось несладко, но первыми отчаялись люди искусства. Работники киноиндустрии, театра и телевидения, получив зарплату тем, что они же и сделали, сначала обрадовались – людям всегда будут нужны развлечения, а эксклюзивный контент можно выменять подороже. Только народ не спешил менять дефицитные продукты на очередной сериальчик: когда есть нечего, как-то не до искусства. И, хотя одно время в моду вошли домашние кинотеатры с пищевыми донатами, спрос на них быстро закончился. А потом случилось страшное.

Обезумевший от голода режиссер патриотического телеканала “Россия, вперед!” Андрей Тарков, по прозвищу “Тарковский”, похитил главного пропагандиста и патриота страны ведущего спецпередач Ивана Борщёва. Доподлинно неизвестно, как “Тарковскому” пришла в голову мысль “накормить” Борщёва его же речами, но преступник приковал Ивана к креслу и заставил смотреть зацикленный блок спец.программ с “России, вперед!”. Для Ивана всё закончилось плачевно: не прошло и трех часов, как патриот скончался в огромной луже собственной крови.