– Полина сообщила Марии Петровне, что спрятала бриллиант. – Я налила Громову кофе. – Еще Тюня сказала, что тогда Полина была беременна.

– Вот это всё… – Гр-р покрутил рукой над головой, – это Тюня была? Интересно вы общаетесь! Получается, уже в Энске Полина камень спрятала. И кто мог об этом знать? И откуда?

– Можно старые фотографии посмотреть, письма. Дневник Анны, кстати, я так и не дочитала…

– И что это нам даст?

– С окружением Полины познакомимся. Может, оттуда ноги растут?

– Тогда уж в зеркало свое посмотри – вдруг чего и увидишь!

В интонации Гр-р я уловила сарказм. Громов не в силах смириться с тем, что я могу то, чего он не может. Поэтому надо посмеяться над моими колдовскими умениями – чтобы не одному ему обидно было! Но я-то в зеркало посмотрю… А поймает ли он без моей помощи убийцу Кати? Это вопрос…

– Гриша, а я хозяина той кнопки видела, что ты нашел.

– И?…

– На бомжа похож. Или похожа… Не поняла, баба или мужик. Кто-то в коричневой куртке. И шапка вязаная…

– Уже кое-что. Ну ладно, я в контору, а ты – с письмами…

И Громов, проглотив очередной пирожок с капустой, оставил меня выяснять отношения с двумя четвероногими и мокрым домовым.

Часы на кухне показывали два, когда я привезла Дактиля домой из ветеринарной клиники. Ездили мы туда с дядей Федей на его стареньком, с бряцающей дверью, «Форде». Этот дядя Федор Приходько знаком мне уже больше года, с самых первых часов моего пребывания в Энске. Теперь он вроде моего личного шофера, я призываю его, когда надо прошвырнуться по городу, а Громов занят. Увидев собаку, Федор Иванович сказал:

– Ну и черен! И космат! На ньюфаундленда похож… У меня был ньюф – здоровенный, а этот мелковат. Или щенок? На прививку везете?

Дактиль навострил одно ухо, уперся и согласился залезть в машину только после того, как я пообещала, что прививка – это не больно, но надо, без прививки на кухню не пускают, а еще лапу доктор посмотрит – и назад, домой. Оказалось, с лапой проблемы: старый перелом, срослось неправильно, хромоты не исправить.

– Чудный пес, здоровый, жизнерадостный! – весело сказала врачиха, почесав Дактиля за ухом. – Прививаться будем?

Привитый, отмытый, расчесанный и накормленный Дактиль спал в прихожей. Нежно-сиреневая Тюня витала над ним, восхищаясь белой звездочкой у собаки на лбу, обнаруженной в процессе мытья. Прямо как тилака у индусов, точка в проекции третьего глаза, подумала я, сидя на тигриной шкуре возле камина среди вороха пожелтевших писем, фотографий, старых тетрадок и вырезок из газет столетней давности. Битых два часа тут торчу, злясь на то, что тружусь без помощника. Даже Лельку не могу подключить! Как ей объяснить, что надо искать, если о бриллианте говорить нельзя!

– Архив в порядок приводишь? – спросила Оля, открыв дверь, ведущую из салона, и обнаружив меня на шкуре. – А я пришла рассказать, как Захаровна лихо в раздевалке командует.

– А Вера Захаровна везде лихо командует. Пойдем, что покажу! – обрадовалась я перерыву и повела Лельку вниз, в прихожую.

Мы немного потискали Дактиля, который, как мне показалось, старательно изображал радость при нашем появлении, но на самом деле был страшно недоволен тем, что его разбудили, хотя и позволил Лельке почесать ему пузо. Потом я позвонила Жайке.

– Плачем. Горюем, – всхлипнула Жанна.