— Я уже понял свою ошибку. И готов выслушать тебя.

— Егор, не стоит продолжать. Мне будет непросто поверить в твою искренность. Я не хочу разочароваться снова.

— Ты права, мы, действительно, вернулись к тому, с чего начали. Я предлагаю узнать меня поближе, тогда сама поймешь, чему верить. Но ты опять отказываешься. Я тебе просто не интересен, в этом все дело.

— Пусть будет так, — согласилась я. — В любом случае, нам не стоит больше встречаться. У нас нет будущего и, скорее всего, никогда не было. Не понимаю, почему ты этого не видишь.

— А теперь ты сама готова решать за меня, — усмехнулся Егор. — Не так просто соблюдать собственные правила, да?

— Послушай, я рада, что у нас получилось поговорить по-человечески. Кажется, мы сказали друг другу все, что хотели. Давай поставим точку? — Я поднялась, подхватила сумочку и попросила: — Пожалуйста, не катайся больше за мной. Это выводит меня из себя сильнее всего. Если не можешь просто отказать отцу, придумай что-нибудь.

Глядя на свои руки, сжатые в кулаки, Егор глухо произнес:

— Я не обещаю того, чего не смогу выполнить...

— И все же надеюсь, ты прислушаешься к моей просьбе, — ответила я, развернулась и ушла из кафе.

Дойдя до машины, я сразу же забралась в салон и вырулила с обочины. Не хотела дожидаться, пока Егор догонит меня. Но все же успела увидеть, как он медленно бредет вдоль дороги к своему джипу. Заметив мою машину, он остановился и проводил меня взглядом. Я с досадой отвернулась. После нашего разговора осталось странное чувство. Словно старая незаживающая рана, что-то саднило и отдавалось глухой болью в груди.

***

Развернувшись на светофоре, я поехала обратно в город. Сначала думала перенести визит к незнакомке на завтра, но потом все же решила выполнить свой план. И выставила в навигаторе нужный адрес. Теперь я вела машину предельно осторожно, слишком свежим был сегодняшний жестокий урок.

Хорошо, хоть я немного успокоилась, по крайней мере, руки больше не дрожали. Но полностью в себя не пришла. Сворачивая на одном из перекрестков, вдруг резко дернулась. Мне показалось, что я опять вижу сзади джип Егора. Некоторое время я напряженно изучала картинку в зеркале заднего вида, а потом облегченно вздохнула. Это просто нервы сыграли со мной злую шутку. Никаких подозрительных джипов там не было.

Воронцовский проезд оказался милой, зеленой улицей. А вот окружающие дома подкачали. Ремонт им требовался еще с десяток лет назад, но про них просто забыли. Я не сразу нашла нужное здание, с трудом ориентируясь в хитросплетениях окрестных переулков и дворов. Наконец припарковалась на небольшой стоянке и вышла на улицу. Дождь уже давно закончился, но все вокруг выглядело серым и унылым. Я подумала, что даже солнце вряд ли придаст этому месту больше ярких красок.

Нажав на кнопку звонка, я ждала, пока мне откроют, и собиралась сразу же представиться. Надеялась, что и в этом случае мое имя окажется своеобразным паролем. Дверь распахнулась, я увидела перед собой женщину примерно того же возраста, что и моя мама. Только выглядела она гораздо хуже. Неухоженные волосы с темными отросшими корнями срочно нуждались в парикмахере. На бледном лице полностью отсутствовала косметика. Но самым главным было другое: потухший, усталый взгляд человека, давно не ожидающего от жизни ничего хорошего.

— Здравствуйте, — быстро произнесла я. — Кулагина Ольга Владимировна здесь живет?

— Это я, — хозяйка квартиры смотрела на меня абсолютно равнодушно. Но только первые несколько секунд, а потом вдруг пригляделась внимательнее, изменилась в лице и неуверенно спросила: — Подожди... Ты ведь... Наташина дочь?