-Прости меня, будет сложно, – теперь он смотрел точно в мои глаза, словно хотел заглянуть в саму душу, – нет не прощай … я заслуженно буду нести наказание и на том свете, – он замолчал, сделал несколько судорожных вдохов, - Но это не значит, – глубоко вздохнул и прикрыл глаза, – Что я не хочу просить тебя об обратном.

Удивленно посмотрела на старика и из уголка глаза мужчины выкатилась одинокая слезинка.

– Ты знаешь кто твой отец? – я мотнула головой, какие-то догадки стали рождаться где-то в глубине.

– Теперь знаешь! Я тот человек, – он замолчал словно пытаясь подобрать слова, – Который испортил твою жизнь. Ещё до рождения, – дыхание его все учащалось, – До сего дня мы ни разу не встречались, – улыбнулся мне и продолжил, – Ты прекрасна, мое лучшее творение! Поверь, я знаю о чём, говорю, – он закрыл на секунду глаза и тяжело сглотнул, – Великолепие окружало меня во всём. – он крепче сжал мою руку и тут же ослабил, – И сейчас безошибочно отличу подделку от оригинала. Никогда не ошибался. Кроме одного раза - когда оставил тебя.

Я напрягла руку и выдернула ее из пальцев старика:

– Я не знала и не хочу Вас знать. Мои детские мечты давно рассеялись! – мне хотелось, как маленькой девочке топнуть ножкой и убежать реветь к маме.

Я действительно пережила, то, что я безотцовщина. Хотя меня не травили одноклассники или ребята во дворе, потому что у половины из них так же были только матери, а некоторых воспитывали бабушки. Часто, еще совсем ребенком, я спрашивала у матери об отце, но та всегда отмалчивалась или говорила, что он погиб. Не рассказывая о нем, ни плохого, ни хорошего, поэтому он оставался для меня прозрачной фигурой, как призрак, который есть, но в то же время его нет, нельзя его обнять или погладить. Бабушка и дедушка замолкали, как только слышали вопросы об отце, злились, но они хотя бы давали этим надежду на то что он был, такой вот плохой, вызывающий негатив, но был ведь. Со временем я перестала расспрашивать и пыталась найти в доме хоть какие-то доказательства того, что отец вообще существовал. Ни фото, ни писем, ни документов я тогда так и не нашла. Устав мучать себя этим вопросом, не сдалась, но и попыток больше не предпринимала, спрятала его глубоко внутри, решив, что не стоит искать ответы там, где их просто нет. А теперь все вопросы, так надежно, как я думала, спрятанные, вывалились наружу, как внутренности из вспоротого живота. Понимаешь, жизнь прежней уже не будет и возможно ты не переживешь эту боль. И вот отец уже не фантом из прошлого, а настоящий живой человек и он здесь, прямо передо мной.

Я вскочила и попятилась. Виктор приподнялся, потянулся за мной, словно хотел схватить эту ускользающую нить. Взмахнув в воздухе рукой, смел все с тумбочки на пол, апельсины покатились прямо к моим ногам. Второй рукой он толкнул капельницу, она опасно накренилась и упала на пол, трубка натянулась и вырвала катетер из вены. Следом за этим мужчина страшно закатил глаза и уже в следующую секунду его голова безвольно упала на подушку. Он так и не смог поймать жизнь в свои руки. В палате стояла оглушающая тишина, и только лишь лекарство медленно растекалось из разбитого пузырька по полу.

Я замерла почти у самой двери, прижала руку ко рту, хотела этим сдержать крик. Я откуда-то знала, что поздно бежать за медсестрой, поздно действовать. Хотя странно, что на шум упавшей капельницы никто не поспешил в палату. Уши мои заложило, словно нырнула глубоко под воду. Перестало хватать кислорода, и я начала беззвучно открывать и закрывать рот. Казалось, что все это не настоящее и палата с ее пациентом вот-вот растворятся, как сегодняшний утренний туман. Я не могла поверить, что там, в нескольких метрах от меня находится тело отца. Я никогда его не видела. А теперь вот, вполне себе настоящий человек, только уже не живой. Странно так, может и мечтала в глубине души увидеть его хотя бы раз, но, чтобы вот так сразу потерять едва, найдя и уже точно навсегда. Ноги не слушались, горло стянуло сухостью.