У любителей «ночи длинных ножей» всегда наготове были не менее длинные вилки и длинные ложки.

Чаще всего теряют свободу те, кто ее жаждет.

Хлеб открывает любой рот.

Чем ниже падаешь, тем меньше боль от падения.

Только самые хладнокровные негодяи способны и в аду найти теплое местечко.

Вначале было Слово. И лишь потом появилось Молчание.

Донос: «Ecce homo!»[13]

У палки два конца – берегись обоих!

Один неверный шаг – и ты у цели, к которой шли другие.

Слово проникает повсюду, но найти выход ему порой бывает сложно.

Я уже так переполнен оптимизмом, что больше ни капли не влезет.

Мойте уши! – а вдруг пробьет час?

Я верю даже в эволюцию зверей, например в то, что блоха когда-нибудь может сравняться со львом. Не знаю только, львы выродятся до карликовых размеров или среди блох будет эпидемия слоновой болезни.

Жития некоторых святых я предпочитаю читать с конца – это позволяет мне верить в то, что кто-то из них может снова стать человеком.

Могло быть и хуже. Твой враг мог оказаться твоим другом.

Всегда опасаюсь тех, кто хочет повелевать душами. А что они делают с телами?

В древности умели бальзамировать покойников так, чтобы они не теряли своей значимости и дальше.

Некоторые люди лишены способности разглядеть истину.

Зато какой же искренностью проникнута их ложь!

Барабанщики, для которых результат важнее такта, сразу бьют по голове публику.

Секретам нет нужды скрываться.

Некоторые никогда не выпускают из рук штурвал – ведь он может пригодиться и на другом корабле.

Некоторые не могут убить человека.

Сначала им необходимо лишить его человеческого облика.

Самое лучшее мерило эпохи: расстояние от карлика до гиганта.

Он сказал: «Не убий!» И добавил: «Если за тебя это могут сделать другие».

Даже ордена брякают каждый по-своему.

Велика сила ничтожества – с ним ничего нельзя сделать.

Попробуй сказать: «Никто не свят!» – и на тебя обидятся даже атеисты.

Порой накопится столько грязи, что даже выбросить ее жалко.

Не кричите «А король-то голый!» до тех пор, пока он не повернется к вам задом.

Переехал из Содома в Гоморру.

Из дневника Вечности: «Только один жил от Сотворения мира и до конца света – Страх».

Расисты! Не допускают черных мыслей.

И размеры Вселенной станут военной тайной.

Имеет ли право человек считать себя автором непрошеных мыслей?

Тому, кто носит терновый венец, нельзя опускать голову – спадет.

Дьявол не спит… с кем попало.

Совсем не видно шапок-невидимок!!!

Конец некролога: «Он не умер! Просто сменил образ жизни».

Сбываются самые смелые наши мечты, пора бы уж сбываться и робким.

Некоторые мысли приходят в голову под конвоем.

Глиняные големы, которых не удалось оживить, порой делают карьеры в качестве памятников.

Одни должны получать вторую жизнь в награду, другие – в наказание.

Он крикнул: «А король-то голый!», но придворные заткнули ему рот:

«Нельзя!» – «Почему?» – «Он может простудиться».

Эй, прямолинейные! Будьте осторожнее на поворотах!

Ходят слухи, что меня интересует моральная сторона политики.

Упаси боже! Да разве я мистик?!

Иногда знаменосца приходится идентифицировать по отпечаткам пальцев на древке знамени.

В раю должно быть всё! И ад тоже.

Можно видеть сны и наяву, если время от времени прикрывать один глаз.

Мистик! Он верит, что существует.

Трудно ходить с высоко поднятой головой и при этом не задирать нос.

Это был прогрессивный верующий: он соглашался, что человек произошел от обезьяны, но уточнял: от той, которая спаслась в Ноевом ковчеге.

Не провоцируйте кретина на написание шедевра – а вдруг у него это получится?

Философы, не ищите философский камень – его повесят вам на шею!

Человек – побочный продукт любви.