От обиды, что его угроза оказалась шутовской, Павлик честно развил свою идею:

– Продам папины брильянты и убью.

– Брильянты? – с интересом переспросил дядя Лёва.

Из ванны показалась мама, одетая в жёлтый махровый халат. Она стремительно, но плавно подошла к дяде Лёве, а тот обнял её и поцеловал в щёку.

– Иди к себе в комнату, Павлик, – со смешком сказала мама и продолжила хихикать дальше от того, что дядя Лёва, приобнимая её за талию, настойчиво устремлял их движение по направлению к спальне.

Вечером приехал папа, Павлик дождался, когда он умоется и поест, и пришёл к нему в кабинет, чтобы вместе с ним порассматривать коллекцию.

Неожиданно в дверь долго и настойчиво позвонили и, не прекращая звонить, начали в неё колотить. Из прихожей раздался испуганный голос мамы. Папа с Павликом бросились на шум. Мама как раз открыла дверь. В прихожую ворвалось трое мужчин, среди них был дядя Лёва. Один из ворвавшихся был в форме полицейского.

– Вот ордер на обыск от прокурора, – строго сказал дядя Лёва маме.

Он быстро достал из внутреннего кармана куртки какой-то лист бумаги. Быстро взмахнул им и убрал обратно.

– Позвольте взглянуть, – сказал папа, протягивая руку к дяде Лёве. Дядя Лёва вдруг оказался сбоку от протянутой руки и резко ударил папу в скулу.

– Где брюлики, козёл? – обратился он к оседающему папе.

У папы изо рта потекла кровь, и он сплюнул на пол. Плевок упал со стуком и Павлик увидел на полу в образовавшейся лужице вспененной крови белые осколки зубов.

Мама вдруг закричала, завыла звук «АААААААААААА!». Из её глаз брызнули слёзы, она схватила Павлика, подняла, прижала к себе и бросилась к нему в комнату. Бросила его на кровать, села рядам и принялась навзрыд рыдать.

Павлик слышал шум из других комнат квартиры. Глухой и тяжёлый стук падающей мебели, редкие, хрипящие вскрики папы и почти неслышные удары в его тело.

Несколько раз испуганный Павлик порывался бежать спасать папу, но плачущая мама не пускала его.

В какой-то момент шум прекратился. Хлопнула входная дверь и это послужило сигналом для мамы с Павликом. Они пошли на кухню, из окна которой была видна дверь в их подъезд, не включая свет, посмотрели в окно и увидели, как трое непрошеных гостей проволокли безвольное тело папы от подъезда к полицейскому микроавтобусу, стоящему рядом, бросили его вовнутрь, и зашли туда сами. Микроавтобус плавно тронулся и уехал. Мама накапала валокордин Павлику, заставила выпить. Отвела в кровать. Павлик лёг и тут же уснул.

Разбудил Павлика резкий звук дверного звонка. Он открыл глаза. В окно светило яркое весеннее солнце. Первая мысль, которая его посетила, было то, что он опоздал в школу. Потом он подумал, что это не важно, а важнее другое, что-то страшное, настолько ужасное, что и вспомнить жутко и тут же осознал, что ночью дядя Лёва избил, искалечил папу, увёз его в тюрьму, а может, убил, забрал папину коллекцию бриллиантов и мамины драгоценности.

С ощущением тоски и безысходности, Павлик поднялся с постели и пошёл в туалет пописать. Стоя у унитаза, он услышал доносящийся из кухни голос дедушки. Спустив за собой воду, Павлик пошёл на кухню. Там, к нему спиной стоял дедушка, а у окна, перед ним, мама со стекающими по щекам слезами.

– Доигралась, сучка, блядина, – возбуждённо и зло говорил дедушка, – убью курву.

И сделал шаг к маме. Мама вскрикнула, открыла окно и, сделавшись маленькой и плоской, шмыгнула наружу. Ветер её подхватил и она, как кленовая семечка, кувыркаясь, взлетела в небо. Одежда, которая была на дедушке, внезапно упала вниз, из неё вырвался сноп переливающегося синими искрами, аквамаринового газа и тоже устремился через открытое окно вслед за мамой. Дедушка лежал на полу и не дышал. Его синяя кожа на глазах серела. Умер, – понял Павлик, и ему стало спокойно.