Она столько мне выносила мозг насчет измен Кости, а теперь сама замужем за блядуном Сашей из нашей деревни. Потому что тоже любила его с самого детства. Удачно удалось залететь и теперь мучается дома, пока он «строит бизнес». Я не лезу, да и куда, если они так уже три года живут. В тяжелое время она была единственной, кто в итоге со мной остался. Так что не мне ее судить. Не мне.

— Ну что? Отметим отличное интервью походом в кафе?

— Ты же знаешь, я не пью кофе, да и работы у меня много, — иду к машине, а Никита руку мне на плечо опускает. Он симпатичный. Милый даже. Но этого недостаточно.

— Смотри, Аня, я ведь перестану предлагать.

— Тогда мы наконец сможем остаться друзьями. Или просто коллегами.

Он открывает мне дверь своего фургона, и я забираюсь на переднее сидение, быстро просматривая последние сообщения. От отца даже есть. Он на вахтах теперь, на севере, шлет мне фотографии северного сияния, и белых снежных просторов. Красиво. Он вроде доволен, а я только рада, что перестал пить.

Еще одно сообщение от Кати. В гости меня зовет. Саша опять в командировке.

Даже усмехаюсь. Мы словно местами поменялись.

Возвращаемся к студии, возле которой когда — то меня и сбил автомобиль. Теперь это мой второй дом кроме однушки, которую я снимаю на берегу Оби.

Я выхожу из машины и спотыкаюсь. Никита успевает подхватить меня, а я прячусь за его долговязой фигурой.

— Ты чего.

— А что ту делает Громов? — шепчу ему в плечо, сжимая руками предплечья, чтобы не провалиться сквозь землю.

— Так это и есть новый совладелец. Громов Константин. А ты его знаешь что ли?

— Ну кто не знает Громова. Просто сложно поверить, что он решил бросить красавицу Москву ради Новосибирска. Тем более, стать владельцем чего – то конкретного и остепениться.

— Ну может кризис среднего возраста? Разочарование оргиями, не знаю…

— Ему двадцать восемь и последнее, что я слышала, как он встречался со знаменитой актрисой с Первого канала.

— А тебе что до него за дело

— Ничего, — ничего, кроме того, что он мой муж. Чееерт, а мы ведь так и не развелись. У меня даже в документах о приеме на работу его фамилия, только пользуюсь я девичьей.

Когда я выглядываю, уже никого нет. Я киваю Никите, поднимаюсь по ступеням вверх и возвращаюсь к работе. Ментально ставлю стену между мыслями о муже и работе. Вторая важнее. Она и помогла мне прийти в себя несколько лет назад. Помогла избавиться от навязчивой мысли умереть.

Да, я сама отказалась от Кости, да я сама кричала ему сотни раз «убирайся» и почти умерла, когда он послушался. Он легко отказался от меня и уехал покорять в Москву, а я рыдала в подушку ночами, била ее кулаками, представляя лицо Кости. Почему, почему он бросил меня.

Но это я думала тогда, теперь понимаю. Зачем ему обуза в виде вечно ноющей жены. Гораздо проще покорять мультимедийные вершины, когда ты красив и холост.

Уже дома, взяв Барсика на руки и уткнувшись в его густую шерсть, я успокаиваюсь. Выдыхаю так, словно кто – то удерживал мою шею в длинных пальцах. Я даже помню, как эти пальцы выглядели. С родинкой на мизинце.

Шесть лет прошло. Шесть. Это очень много. Это целая жизнь. Он, как минимум, может меня не узнать. Я снова похудела, теперь крашусь и одеваюсь стильно. Да даже, если узнает, что ему до меня. У него своя жизнь, у меня своя. Я профессионал, я не буду поддаваться ненужным эмоциям...

Так что и думать об этом не стоит.

Перед сном пишу сообщение Кате, что приду к ней завтра с утра. Все равно вечером у меня намечается поездка в Бердск на очередное интервью супермамочки…***