Пью воду жадными глотками, когда замечаю, как Инна подходит.

— Да что тебе! – срывается Костя, когда она пальцами касается его плеча.

— Твоя рубашка. Забыл. Обычно ты ничего у меня не забываешь, — усмехается эта сука, а я резко встаю и тут же срываюсь на бег.

— Нюра! Аня! — орет он вдогонку, а я не разбирая дороги, просто бегу. Больно так, что дышать невозможно. Они давно. Они постоянно. Он врал и изменял мне. Врал в лицо! Моя собственная сказка превратилась в фильм ужасов, и теперь я бегу от собственного кошмара с бензопилой.

Куда угодно, только подальше от него. Куда угодно.

Вдруг сквозь шум в голове, слышу крик Кости, сигнал клаксона. Поворачиваю голову на последний и ахаю от удара в бок. Боль затмевает мысли, свет, сознание. Я просто подлетаю в воздух и тут же теряюсь в пространстве.

17. Глава 17

Шесть лет спустя.

Аня

Звук клавиш умиротворяет. В такие моменты слышимость становится минимальной. Тем более, если я увлечена разработкой очередного интересного выпуска моей передачи. Сегодня у меня на повестке дня мамочки в фигурном катании. Я уже назначила несколько интервью, нужно будет посмотреть локацию для съемок. Нужно еще будет съездить в небольшой городок Усть — Горск, где расположен самый крупный каток Сибири.

— Ань, мы едем – голос Никиты врывается в сознание. Я поднимаю осоловелый взгляд, и мой оператор усмехается.

— Ты уже вся в творческом процессе? Давай ты потом закончишь, опоздаем.

Да, точно, сегодня у нас интервью с мамой четверняшек. Вообще все темы, касающиеся детей, на мне. Катя говорит, это потому что я своего потеряла, теперь вот замену ищу. А на самом деле, я просто не хочу больше обжигаться, а ложь детей не причинит мне боли.

Я беру сумочку, надеваю туфли на высоком каблуке, поправляю макияж.

— Ты когда – нибудь убьешься на своих ходулях, — наблюдает за мной Никита, а я плечами пожимаю.

— Зато я буду самой стильной убившейся.

— Позитивно, конечно. Ой, давай отойдем, — отводит Никита меня к лифтам, пока мимо проходит целая плеяда мужиков в костюмах. Среди них наш главный редактор, еще несколько шишек, имен которых не принято называть.

— А что тут?

— А ты не слышала? У журналов новый владелец. Ну как. Он выкупил больший пакет акций и стал совладельцем, — фыркает Никита, по чему я могу сделать выводы, что он новая метла ему не нравится.

— Нас это как – то коснется?

— Да вот кто знает, Ань. Судя по репутации, он тут может устроить филиал Порнохаба. Я лично с ним не знаком, — открывает мне двери на первом этаже, и мы идем к его небольшому фургону, где помещается все нужное оборудование.

— Ну так давай проблемы по мере их поступления решать, — щелкаю я Никиту по носу, пристегиваюсь. Нужно будет потом вернуться, план дописать, иначе завтра буду на интервью в Центре спорта нервничать. А меньше всего я люблю ощущать себя неуверенной в себе.

Съемка очередного выпуска про удивительных матерей проходит отлично. Мне даже дают понянчиться с одним из малышей. На миг я даже замираю. В тот день я не особо успела осознать себя матерью. В то время эмоционально я полностью зависела от Кости. От его желаний, предпочтений, его похвалы. А когда он мне изменил, у меня словно кусок сердца вырвали. Словно сиамского близнеца отделили. Как — то на этом фоне потеря ребенка прошла фоном. Может быть, я до сих пор чувствую себя виноватой.

— Аня, а тебе идет быть матерью. – усмехается Никита, делая несколько кадров, а я язык показываю.

Ну какая из меня мать. Для этого нужно снова замуж выйти. А замужество теперь мой личный триггер. Хотя возможно к годам тридцати, я бы хотела своего. Но без мужа. Больше никаких мужей. Какие бы они не были хорошие, все равно все изменяют. Это я ощутила на себе, да и в окружении постоянно вижу то разводы, то прощения. Та же Катя.