Неправильная сказка Елена Гром, Любовь Попова

1. Глава 1. Нюра

Пролог.

Земля из-под ног уходит, потому что я слышу Костю. Это его голос. Мне даже я кажется различаю «Последний раз» . Поворачиваюсь спиной и просто стекаю по полотну, прижимая коленки к еще плоскому животу. Он… он.. он. Там с ней.

Я вскакиваю, сильно стучусь! Мне нужно увидеть, мне нужно убедиться!

Двери открываются почти мгновенно, передо мной возникает Инна. Я задыхаюсь, когда вижу красное белье под цвет ее кожаной юбки. Меня начинает трясти. А она удивлено скидывает брови, оглядывая мои простые балетки и цветастое платье.

— Кость, это к тебе.

Она отходит в сторону, а перед молим затуманенным взором появляется муж. Уже без рубашки. Ну да, он же не привык терять время.

— Нюра, что ты тут…

Я могла не верить Кате, могла не верить предчувствию, но глазам не поверить сложно.

Из горла рвется хрип, а ноги сами уносят меня в обратную сторону.

— Нюра! Нюра! – его голос настигает, а потом на лестнице и он сам. – Ты все не так поняла! Я просто пятно поставил на рубашке, зашел постирать.

Рука срывается первая. Бьет его по красивому лицу так сильно, что он дергается. А в голове сотни и сотни его отличных отмазок. И ведь не придраться.

— Ты мне изменил! Ты был с ней! Я видела вас! Зачем ты снова врешь?! Как часто ты мне врал?!

— Ты не должна была этого видеть! — орет он на меня, сильно встряхивая. Зачем ты за мной следила? Почему не позвонила!

— Я звонила! — ору в ответ. – А ты просто убрал телефон, еще и поморщился. Неужели я тебе так противна!

Слезы градом, в груди дыра, а он еще и ковыряет ее. Скотина! Ненавижу!

— Нет конечно, малыш. Ты пойми, это было последний раз! Это все ради нас. Ань, мы сейчас уедем в Москву, начнем новую жизнь, все будет хорошо. Ты забудешь.

— Не забуду! Не забуду! Отпусти, я ухожу от тебя.

Его испуганное лицо становится злым, а хватка на плечах стальной.

— Ну и куда ты пойдешь?! В свою деревню? И дальше стирать белье руками? — прижимает он меня почти силой, руками гладит, не дает пошевелиться, а я еще и еще вдыхаю аромат его обнаженной кожи. И кажется, что теперь он меня разъедает изнутри. –— Ты же любишь меня. Ты же простишь меня...

— Не прощу... – отталкиваю насколько хватает сил. – Никогда не прощу! Ты говорил, что любишь меня!

— Ну причем тут это! Конечно люблю! Это просто бизнес! Ты вообще этого не должна была увидеть!

— Но я увидела!

— Такого больше никогда не случится, — падает он на колени, прижимается к моему животу – Ань, это ничего вообще не значит. Давай назад отмотаем? Хочешь, давай ребенка заведем? Ты же хотела?

— А я уже беременна!

Он раскрывает глаза. Сначала прячет раздражение, а потом вдруг поднимает меня и кружит.

— Ну вот, малыш! Теперь мы станем настоящей семьей! Все будет хорошо. Ставит меня на пол, целует жадно, а я вдруг чувствую вкус сигарет. Костя не курит, а значит это Инны…

Я с воем отталкиваю его, сплевываю.

— Ты целовал ее, потом целуешь меня. Ты и сексом со мной после нее занимался.

— Нюр, ну какая разница!

Меня начинает тошнить. Просто выворачивает наизнанку. Тошнит.

— Нюр, скорую вызвать? Пойдем вниз…

Он отводит меня на первый этаж Усаживает в кресло, крутится вокруг. Воды приносит. Он всегда такой заботливый. Такой нежный. Всегда после загулов. В голове тут же возникают все ситуации за последние три месяца. Он мог быть раздраженным до работы, но после никогда.

Пью воду жадными глотками, когда замечаю, как Инна подходит.

— Да что тебе! – срывается Костя, когда она пальцами касается его плеча.

— Твоя рубашка. Забыл. Обычно ты ничего у меня не забываешь, — усмехается эта сука, а я резко встаю и тут же срываюсь на бег.

— Нюра! Аня! — орет он вдогонку, а я не разбирая дороги, просто бегу. Больно так, что дышать невозможно. Они давно. Они постоянно. Он врал и изменял мне. Врал в лицо! Моя собственная сказка превратилась в фильм ужасов, и теперь я бегу от собственного кошмара с бензопилой.

Куда угодно, только подальше от него. Куда угодно.

Глава 1.

— Привет, золушка, — слышу мужской голос и вскрикиваю. Я мокрая, да еще и почти без одежды по колено в пруду. Я даже повернуться боюсь. Вдруг увидят, что не положено.

— Добрый день, вы не могли бы отвернуться? Я тут мокрая…

— Меня это совершенно не смущает. Ты чего делаешь-то тут одна? В лесу? Не боишься волка?

— Волки тут не водятся, сказочник. Вещи стираю, разве не понятно? — огрызаюсь.

— Так двадцать первый век на дворе. В курсе про стиральные машинки?

— В курсе. У меня нет такой, если вы хотите мне купить, то я только за…

— А чего моя мама не дает тебе вещи стирать у нас дома? – спрашивает он и я только понимаю, кто это… Кто этот городской пижон, забредший в нашу тихую деревню. Оборачиваюсь и губы сами расплываются в улыбке. Господи, Костя! Константин Громов!

— Привет, кнопка, — усмехается он в ответ, и я со всех ног к нему бегу. Почти прыгаю в объятия. – Как ты выросла. Это сколько сейчас тебе? Уже восемнадцать?

— Да, да, забирай меня скорей, увози за сто морей.

— И целуй тебя везде?

— Ну уж нет. Чтобы потом вся деревня в меня пальцем тыкала?

— Ох уж эта ваша деревня. Когда ты в город ты планируешь? Тебе учится надо, — мы садимся рядом и я прижимаюсь к нему. Мокрая, но теперь все равно. И нисколечко не стыдно. Мы раньше и голышом купались, и я замуж за него хотела. Но потом он конечно уехал учится, а я осталась со своими мечтами и отцом алкоголиком.

— Знаю, что надо.

— Школу то как закончила?

— Да хорошо. Ну в смысле, на пятерки одни.

— И куда планируешь учится идти?

— Не знаю, — я замуж за него мечтала выйти, да и училась хорошо, только потому что он с отличием школу нашу закончил. Под него подстраивалась во всем. Ходила хвостиком, и он даже принимал это, называл меня своей маленькой невестой.

Когда он уехал учится, мне было только тринадцать. Виделись мы не часто. Примерно раз в год, он навещает мать, которая у него тут живет и меня. И каждый раз я жду, что он предложит мне уехать с ним, забрать моего отца на лечение и конечно жениться на мне.

Спустя пять лет я перестала верить. У него там карьера намечается, он постоянно путешествует. Зачем ему деревенская подружка?

— Чего не знаешь – то?

— Да не могу я отца оставить, Кость. Он умрет без меня.

— Ему и с тобой недолго осталось.

— Да пошел ты! Не говори так! – вскакиваю и иду к воде. Остервенело отстирываю что осталось. Замечаю вдруг как Костя заходит в воду, с закатанными по колено штанами. Встает и начинает мне помогать, не боится замарать фирменную футболку.

Значит вину свою чувствует.

— Прости, Ань. Я понимаю, он дорог тебе.

— Он единственный, кто у меня есть. Да, вот такой, но какой есть уж. Мама у тебя тоже, знаешь, не подарок…

— Не подарок. Но благодаря ей я закончил школу с золотой медалью и в вузе, пока другие кутили, грыз гранит науки. Почему она тебе стирать не дает. У нас же хорошая машинка? Или ты больше не подрабатываешь у нее.

— Подрабатываю конечно. – Где еще деньги то брать. — Это ее наказание.

— За что? Что у вас еще за приколы? Давай поговорю с ней.

— Да не надо. Сама виновата. Замечталась и разбила любимый сервиз.

— Бабушкин?

— Ну. Так что заслуженно, — забираю у него белье, споласкиваю, и в тазик складываю. Потом не особо стесняясь его, снимаю платье, оставаясь в одном белье, чувствую, как горячие волны прокатываются по телу в тех местах, на которые он смотрит. Совсем бесстыжий, раз так смотрит. Да и я не лучше, если позволяю смотреть.

Выжимаю платье, встряхиваю и вешаю на ветку дерева. Нельзя в таком виде в деревню идти. Надо было с собой сухое взять.

Костя продолжает смотреть, тоже снимает рубашку, вешает рядом. Брюки. Знает, как на меня его тело действует. Так что врет он все, не только он гранит науки грыз.

Еще и качался явно. Вон кубики какие за год отрастил.

Он садится на траву. Вытягивает ноги.

Это наше место. Мы нашли его давно. Еще в детстве. Ну и купались тут. Рассматривали друг друга. Интересно же, чего у него там болталось. И сейчас интересно, потому что теперь не болтается, а торчит.

Я бы даже сказала, выпирает.

Я присаживаюсь рядом, непозволительно близко. Даже не верится, что он рядом. Что он тут. И я снова вдыхаю его запах. Изменившийся, но все такой же притягательный. Наши бедра очень близко. И кажется, что он никуда не уезжал, а я не плакала ночами в подушку.

— А о чем мечтала? — вдруг спрашивает он, переплетая наши пальцы, а у меня в животе бабочки взлетают, мечутся, заставляя меня чаще и порывистее дышать.

— Да так, — говорю, губы облизывая. Ну вот зачем он так, знает же, что влюблена. Я и не скрывала никогда. – Что волшебник на голубом вертолете бесплатно покажет кино.

— Какое кино ты хочешь посмотреть? Хочешь в город съездим, — у нас тут есть кинотеатр. Туда все парочки ходят. – Ну или давай я тебе прямо тут кино покажу…Взрослое кино...

2. Глава 2.

Он поворачивает голову, смотрит прямо на мой профиль. я чувствую, как жжет лицо. Чувствую, как меня трясет от желания повернуться, наконец, коснуться его губ. Забавно, но в прошлое лето я разрешала смотреть на себя, но никогда не позволяла трогать.

Наверное, понимала, к каким последствиям это может привести. Обычно он и не настаивал, но теперь мне восемнадцать... Теперь мне можно все.

— Нет, — убираю от него свою руку.

Я сейчас поведусь, он меня поцелует, а дальше понятно, что будет.