Да и было от чего задуматься. Тут же типичное мужское жилище. Странно было бы найти в холодильнике холостяка свежие овощи и молоко, правда?

Но кастрюля, на наше счастье, нашлась.

Вскипятив морских гадов, я намазала Маргошке хлеб маслом и посадила ее есть. В шкафах нашелся обычный черный чай в пакетиках, так что и запить нехитрую еду было чем.

Теперь нужно было поджарить мясо.

Я запихнула стейки в микроволновку. Посолила, поперчила из наборчика на полке. Пару минут изучала управление плитой. Что у меня, что у Елизаветы Павловны плиты были электрические. А здесь готовили на газу. И обращаться с ним мне было страшновато.

Когда голубой огонь весело вспыхнул, я налила на огромную сковороду масла и бросила туда мясо.

Маргошка с довольной мордашкой поглощала свой полуобед-полуужин, а я психовала про себя.

Гад.

Засранец чертов.

Нашел служанку!

С громким треском масло выстрелило. Вовремя среагировав, я отпрыгнула и на меня не попало. Вот блин! Сожгу же все к чертям собачьим. Псы Аксая, кстати, будут рады, наверное.

Как этот газ регулируется вообще?

Покрутив ручки, я уменьшила огонь. Встряхнула ладонями раздраженно. Бесит. Бесит.

Вся эта ситуация, в которую мы с Марго попали – бесит.

– Женя, с набитым ртом пробубнила девочка. – Тебе плохо?

– Нет, – я повернулась к ней, а потом подошла к столу. – А почему ты спросила?

– Мне показалось, – она дожевала хлеб и запила его чаем. – Ты нервничаешь. Это из-за мамы? Или из-за папы?

– Нет, детка, – я обошла стол и обняла ее за худенькие плечи. – Я, правда, немного нервничаю, но это не из-за твоих родителей. Просто эти тетеньки, помнишь, дома? Они меня испугали. Я думала, что они заберут тебя у меня.

– Нет, – она покачала головой. – Папа бы меня им точно не отдал. Он сильный!

– Да. Это точно, – согласилась я.

Его силу я уже на себе испытала. Не поспоришь.

Но что-то больше не хочется.

– Ты у меня молодец, – я чмокнула девочку в висок и обняла ее покрепче.– Я думала, ты испугаешься, и будешь плакать. А ты держалась молодцом!

– Я просто знала, что папа приедет, – она попыталась пожать плечами под моими руками.

– Он звонил тебе? – я невольно отчего-то напряглась.

– Нет. Просто он всегда приезжает, если мне плохо. Только мама его иногда не пускала к нам домой. Говорила, что он ничему хорошему меня не научит.

Вот дьявол! Как я сейчас согласна с покойной Елизаветой Павловной!

Как никогда!

Но шестилетке знать об этом точно не стоит.

– Ты его любишь, да? – я еще раз поцеловала ее.

– Конечно. Это же папа. Он, знаешь, какой классный! Все разрешает. И никогда тебя одну не бросит и не накажет. Даже если ты балуешься, представляешь? Ой… Жень! А чем так пахнет? Чувствуешь?

Я чувствовала. Уже.

Новыми унижениями от Аксая пахнет.

Кухню заволокло дымом.

– Марго, забирай тарелку и иди в свою комнату! – я кое-как дотянулась до кухонного окна и открыла его настежь. – Нечего этим чадом дышать. Я сейчас все тут приберу и тоже к тебе приду, ладно?

– А я уже все доела! – радостно известила меня девочка. Ее, кажется, ситуация с напрочь сгоревшим мясом только веселила.

– Хорошо. Фух! – выдохнула я. Какая гадость же, дышать нечем! – Шагай к себе. Давай.

Я придирчиво осмотрела потолок.

Если тут есть пожарная сигнализация, и она действует, то вполне может сработать. А мне этого ой как не хочется. Тогда Аксай меня точно размажет по стене.

Дым видимыми струйками тянулся в окно. Глаза уже не так слезились от едкой гари. Странно, что никто ничего не замечает. Охрана же здесь вроде как есть.

Дышать становилось легче. Жалко, что одежда пропахнет. Сменной ведь у меня тут нет.

Я покусала губу.