– Пойдем, Тит. Боюсь, на словах всего не объяснить.

Тит несколько раз быстро кивнул и, едва не поскользнувшись, шагнул в вялую волну. Вода обхватила ноги ассистента, и он закусил губу, чтобы не охнуть. Андрей взял опешившего Тита за локоть и потащил за собой.

– Что ты видишь?

Осторожно высвободив руку, Тит осмотрелся. Сваи причала Элеоноры и лодочного домика были как на ладони. В каждой торчало по толстому стальному гвоздю, прихватившему клок красной ткани. Кое-где гвоздь и ткань находились под водой.

– Ну, я вижу, что вы пометили опоры, Андрей Николаевич. И пометили их, уж простите, небрежно. Одни у вас – над водой, другие – нет.

Андрей опять взял Тита за руку. На этот раз они двигались к сваям домика. Вскоре домик навис над их головами черной громадой. Здесь властвовала сырая прохлада.

– Так, теперь посмотри отсюда, Тит. Что ты видишь?

Тит еще раз огляделся и уже было собрался пожать плечами. Правое плечо так и осталось наполовину поднятым.

Волны, набегавшие на грунт под причалом Элеоноры, делали это под углом.

Проходя под досками, вода шла ровной темно-синей гребенкой, но по мере приближения к камешкам, песку и всему, что формировало берег, поднималась. У стыка причала и земли образовывались крупные водяные валики, словно нащупавшие дыру в гравитации. Валики откатывались назад, ползли по доскам, нисколечко не держась за остальную воду, и со шлепками снова возвращались в море.

– Точно шарики ртути, – прошептал Тит осипшим голосом.

Склонив голову, Андрей заметил:

– Да, очень похоже.

– Этот феномен наблюдается только здесь?

Волна принесла потемневшую от влаги щепу, и она завертелась у животов мужчин. Никто не обратил на нее внимания.

– Если ты имеешь в виду причал Элеоноры, то мой ответ – нет. Если ты имеешь в виду сам Гогланд, то мой ответ – и да, и нет.

Глаза Тита вспыхнули ужасом. Он уставился на Андрея так, словно у того на лице тоже катались сверхъестественные валики воды.

– Это происходит где-то еще?

– На Большом Тютерсе, в Усть-Луге и Сосновом Бору, – перечислил Андрей. – Даже набережные Питера не избежали этого. Вообще всюду, где я побывал за последний месяц и где есть настил над водой. Правда, никто не заглядывает в такие места.

– Но почему вы сразу не сказали мне об этом? – В голосе Тита звучала профессиональная обида.

– Ну, сперва я должен был убедиться, что не сплю. И потом, ты мог начать делать здесь селфи.

Тит было надулся, но быстро успокоился, заметив, что Опарин шутит.

– Это не всё, мой дорогой Тит.

– Не всё?

– Глянь-ка сюда.

Повернувшись к ближайшей свае лодочного домика, Андрей едва удержался от того, чтобы постучать по ней. Всё-таки хлопки по опоре с гвоздем не лучшая идея. Закатав рукав рубашки, Андрей погрузил руку в воду. Показал еще три гвоздя с тряпицами, отстававшими от самого верхнего на десять, двадцать и тридцать сантиметров.

– Как тебе такое?

– Вода поднимается? Простите, Андрей Николаевич, но я не вижу в этом ничего предосудительного. Приливы и отливы – неотъемлемая часть жизни.

– Конечно. Конечно же! – Андрей приобнял Тита сухой рукой и повел за собой, словно они прогуливались по проспекту, а не брели по пояс в воде, облаченные в забродные полукомбинезоны. – Только вот сгонно-нагонные колебания зависят от степени связи водоема с океаном. Ты ведь знал это, да? Если нет, мне придется тебя уволить.

– Не уволите, – угрюмо сказал Тит. – Иначе кому вы будете всё это рассказывать?

– Да, не уволю. Так вот, приливно-отливные явления практически незаметны в Балтике. При определенных метеорологических обстоятельствах можно наблюдать подъём моря аж до пяти метров. Но скажи, Тит, разве за последнее время море пыталось задушить сушу?