- О чем задумалась? - спрашивает Лариса с улыбкой.

- Да так. Ты краски не жалей.

- Не жалею, не переживай. Куколкой будешь. Да ты и так, как кукла. Повезло этому парнишке. Хотя в глубине души я по-прежнему надеюсь, что ты на него посмотришь, глаза закатишь и в недоумении плечами пожмешь. Нормального тебе надо мужика, Юль, чтобы помогал. На ногах уверенно стоящего.

- Так и этот встанет, просто период такой.

- А нужны тебе эти периоды? Слишком уж много «периодов» у этого Роминского, затянулись они. Давно бы окрутила какого-нибудь предпринимателя и жила, как у Христа за пазухой.

- Пф-ф. Нужна я кому-то. И, Лор, ты перегибаешь. Я твоего мнения по поводу Вани не спрашивала, помнишь?

- Помню, - вздыхает она. - Просто жалко мне тебя, лучшие свои годы посвящаешь мальчишке, который сейчас в свои двадцать с хвостом выйдет, глотнет свободы и начнет по девкам шастать, ночами с дружками по кабакам зависать. И останешься ты дура дурой ждать его у окошка.

- Смывай. Я домой пойду.

- Ладно, молчу-молчу.

- Лариса, смывай. Хватит с меня твоей правды.

- Я больше не буду, ну перестань. Прекрати. Юль! Юля, ты что, плачешь что ли? Юлечка, я не хотела обидеть. Вот глупая, о тебе же волнуюсь. Сердце болит. Юлька-Юлька. Ну хватит, не реви, нормально все будет. Может, сейчас выйдет, как увидит тебя — само совершенство - и во второй раз голову потеряет. Так и будет, точно тебе говорю. Вся ж красавица, ухоженная с головы до ног, грудь торчит, на талии ни жиринки. Юленька, моя ты девочка, горюшко мое. А знаешь что? Если не потеряет голову, то полный кретин он, Ванька твой. Полный, Юля, руку на отсечение даю. Я мужу скажу, он его быстро обратно устроит, это нескольких минут дело.

10. Глава 10

В день Икс забирать Ваню его родители едут без меня, и это как получить удар дубиной по затылку — неожиданно и адски больно. Я должна быть там, у ворот, когда он выйдет. Когда поднимет глаза к небу, такому же чистому и синему, как за стеной, но в то же время абсолютно другому. Более прозрачному, что ли, цвета планов и возможностей. Я мечтала запомнить его взгляд. Хотела быть в числе первых, кого увидит он, чтобы ассоциироваться с началом новой жизни. Но за мной не заехали. Я ждала в назначенное время, потом принялась звонить его маме, следом отцу:

- Юль, мы поздно выехали, проспали. И не успеваем в твой район заскочить. Ничего, мы тебя подберем на обратном пути.

Пораженно присаживаюсь с трубкой в руках на диван, так как не в силах вынести эту информацию стоя. А я думала, что адаптировалась к ударам судьбы. Наивная идиотка.

Мелочь вроде бы, и задеть меня сейчас сложно. Сама дорогу себе пробиваю, с неудачами справляюсь, победам радуюсь — в одиночку, без близких людей. Чтобы не пропасть в миллионном городе, мне пришлось стать наглой, хитрой, продуманной. Меня обижают — а я не обижаюсь, если человек мне понадобится в будущем. Улыбаюсь и иду напролом. На меня орут, а я на следующий день с улыбкой. Меня выпинывают, а я в коридоре жду, в глаза заглядываю. Замечают, запоминают. Где нужно - наивная и доверчивая в платье в розовый горох да с воротничком белым под горло, в другой момент — уверенная в себе, с выразительным макияжем и в строгом костюме, знающая себе цену. Завышающая себе цену, если быть до конца честной.

Но сейчас меня словно отбросило в прошлое, будто мне снова двадцать три, я беспомощная несуразная идеалистка, от которой ничего не зависит. Дрожу отчего-то, моргаю часто, запрещая себе плакать, так не время сейчас нытье разводить. Встала ведь в пять утра, мылась, красилась, наряжалась. Для него. Мечтала, в голове прокручивала.