Мне нужна эта поездка.

Черт, я имею право на эту поездку. Я ждала ее. Заслужила. Пусть Ваня меня не любит, пусть мы даже не друзья, но у нас чертовски богатое прошлое. И я хотела быть с ним, когда закончится этот гребаный ад.

- Юль, у меня есть идея получше, - перезванивает мне его мама. - Может, завтра приедешь на автобусе? Ваня, скорее всего, захочет помыться, отдохнуть, привести себя в порядок. Кому перед девушкой захочется представать в том виде, в котором он будет?

Да мне дела нет, в каком он виде будет.

- Елена Дмитриевна, я вам не помешаю, - выходит так, будто я умоляю, хотя не хотела унижаться. Просто голос гнусавый из-за мгновенно ставшего заложенным носа.

- Хорошо, тогда жди.

- Я сразу к вам поеду, там и подожду.

- Ну, либо так. Как хочешь.

Никогда себе не прощу, что прогнулась в этот момент. Постеснялась сделать по-своему. Досадно, что не успела к сегодняшнему дню купить машину. Надо было вызывать такси и лететь на всех парах туда, ждать его у ворот. Это было важно. Чертовски важно. Но я струсила. Не осмелилась ощетиниться и пойти наперекор его родителям. Все еще старалась понравиться. Покорно еду в их загородный дом на рейсовом автобусе и занимаюсь праздничным столом. Получив смску «мы уже в городе», ставлю мясо в духовку.

Хожу из угла в угол, руки заламываю. В зеркало гляну — бледная, напуганная, заметно, что нервничаю. Надо бы губы подкрасить. А внутри тяжело, переживаю. Надо было ехать. Упустила важный момент. Предчувствие такое, что упустила. Интуиция тревогу бьет, но поздно уже. Не исправить.

Машина подъезжает к забору, я выбегаю на крыльцо и замираю. Опять же, может, нужно за ворота выскочить, к автомобилю кинуться? А вдруг Ваня бы недоуменно приподнял брови? Не видела ж его почти три года. Как правильно повести себя, чтобы никого не смутить? Растерялась и упустила второй момент. А когда он заходит во двор, собака в вольере лаять начинает и бросаться, как на чужого, не знает ведь его, впервые видит. Он глядит на нее, а у меня сердце щемит от несправедливости. Все здесь ему чужое, незнакомое. Следом заходит его мама, обнимает его за талию, наглядеться не может, он ее тоже приобнимает одной рукой. Я делаю несколько шагов вперед, спускаюсь с крыльца, и, наконец, он замечает меня. Наши глаза встречаются.

Он изменился внешне. Мне даже кажется, выше стал. Два с половиной года всего прошло, но сейчас передо мной стоит будто другой человек, крепкий, грудь широкая, мышцы на руках заметные даже через футболку с длинным рукавом. Лицо, наоборот, похудело, стало выразительнее. Мужик. Не мечтательный мальчишка, а видавший виды взрослый дядька. Я как девочка рядом с ним, вмиг робею, теряюсь. И вроде болтали по телефону, общались все это время, а будто бы и не с ним. Две реальности сталкиваются. Смотрю снизу вверх на него, ресницами хлопаю.

Он, кажется, не ожидал меня увидеть. Знал, разумеется, что жду — родители не могли скрыть. Но до последнего будто не верил. Смотрит на меня, с ног до головы оглядывает. Быстро все это происходит, пара секунд, но они такие длинные получились, важные.

- Очень рада тебя видеть, Ваня. Привет, - говорю, улыбаясь. И руку ему протягиваю. На шею бы кинулась, но он маму обнимает, и не зовет сам. Не буду же я ее отпихивать. А может, Лариса и права, мне тоже шажок нужен с его стороны? Знак хоть какой-нибудь.

Ему неловко, это заметно по растерянному выражению лица, официальному голосу:

- Привет, Юлечка. Сто лет не виделись, - пытается шутить, и я улыбаюсь.

Пожалуйста, скажи еще хоть что-нибудь.

Я б хотела, чтобы он мне разонравился в момент встречи, но этого не случилось. Он очень мужественный и по-прежнему привлекательный, сейчас даже еще больше. Ему идет короткая стрижка, взгляд, правда, больше не беззаботный, а скорее проницательный, но меня, как взрослую женщину, больше притягивает именно серьезность. Мое сердце в момент разгоняется, я заливаюсь краской, понимая, что передо мной именно тот человек, которым я бредила последние четыре года. Вернее, его лучший вариант. По крайней мере, внешне.