Неординарные преступники и преступления. Книга 4 Алексей Ракитин

© Алексей Ракитин, 2025

ISBN 978-5-0067-2665-9 (т. 4)

ISBN 978-5-0067-2376-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Что делать законопослушному гражданину, обнаружившему верхнюю часть расчленённого трупа? Вопрос может показаться глупым, поскольку ответ очевиден – конечно же, отправиться в полицию и сделать заявление о находке. Но что делать законопослушному гражданину, если в полиции ему скажут не морочить чепухой голову, а взять лопату и закопать обнаруженные останки? Ну-у… наверное, взять лопату и выполнить ответственное поручение. Или всё-таки не выполнять?

Именно с такой вот идиотской ситуацией детективу-инспектору Корнелиусу В. Коди (Cornelius W. Cody) предстояло разобраться 6 сентября 1934 года. Начальник полиции Кливленда Джордж Матовиц (George J. Matowitz) лично приказал Коди отложить все дела и отправиться в городок Норт-Перри (North Perry), дабы выяснить, о каких таких останках идёт речь, кто и когда их нашёл и почему закопал.

Корнелиус Коди был хорошим полицейским. Более того, он был и хорошим детективом, что намного сложнее. Ему уже исполнилось 52 года, и за свою долгую – без малого 30 лет! – полицейскую службу он повидал много неординарных преступлений и необычных убийц. Корнелиус Коди был тем человеком, кто расследовал необъяснимое сожжение в Кливленде семьи из шести человек в ночь на 14 сентября 1928 года – сейчас это трагическое событие совсем позабыто, а между тем это была настоящая криминальная головоломка с весьма нетривиальной отгадкой. Оказалось, что злоумышленники перепутали адрес и сожгли не то строение, которое следовало.

Несколько позже – в конце зимы 1931 года – инспектор Коди возглавил расследование запутанного убийства бывшего члена городского совета Уилльяма Поттера (William E. Potter). Уважаемого политика и бизнесмена убил известный в Огайо и Пенсильвании гангстер Хайман Мартин (Hyman Martin) по кличке «Питтсбургский Хайми». Это было время «Великой депрессии» и самый конец «сухого закона», когда всевозможный криминальный мусор испытывал на прочность фундамент государства. Корнелиус Коди в свою очередь испытал на прочность «Питтсбургского Хайми». Дело получилось очень грязным – с подставными свидетелями, которых пачками покупали адвокаты убийцы, с полицейскими, продающими незарегистрированное оружие бандитам, и прочими прелестями американских реалий той поры. Однако у инспектора Коди задуманное получилось, и крутой гангстер сначала «присел» за убийство, а после того, как его адвокаты добились отмены приговора по формальным основаниям, живо убежал во Флориду, где и прожил остаток жизни, боясь показать нос в «родимых Пенатах».

Буквально через год – в феврале 1932 года – инспектор Коди вновь проявил себя в высшей степени неординарном деле. Он сумел «раскрутить» необычное мошенничество, задуманное и почти реализованное молодой привлекательной вдовой Кристин Смит (Christinе Smith). Сначала женщина лишилась мужа – весьма преуспевающего врача – а затем скоропостижно скончался свёкор, владелец солидной недвижимости. В его завещании фигурировал внук, которого не существовало на момент составления документа, но… но который очень удачно появился ко времени окончания 6-месячного интервала для заявления прав получателей наследства. Как установил инспектор Коди, ушлая вдова, дабы отсечь от наследства лишних родственников, взяла «напрокат» 3-месячного малыша из приюта для детей-«подкидышей». Таковых в Америке времён «Великой депрессии» было очень много.

Если пользоваться современной лексикой, то можно сказать, что детективу-инспектору Корнелиусу Коди поручали расследовать резонансные преступления, такие, которые попадали на первые полосы газет.

Слева: убийца мафии Хайман Мартин после ареста в марте 1931 года. Справа: фотография из газеты мошенницы Кристин Смит и малыша, взятого ею из приюта для обоснования права на наследование дома и земли отца умершего мужа Кристин.

Накануне – то есть 5 сентября – на пляже Евклид (Euclid Beach), находившемся в пределах городской черты Кливленда, были найдены останки расчленённого женского тела. Если говорить совсем точно, то была найдена нижняя часть тела, отделённая от верхней между вторым и третьим позвонками поясничного отдела позвоночника и лишённая части ног ниже колен. Полиция осмотрела пляж и начинавшуюся неподалёку 156-ю стрит и ничего, что могло бы объяснить появление в этом месте части трупа, не обнаружила. Останки увезли в морг службы коронера округа Кайохога (Cuyahoga), и в вечерних выпусках местных газет появились лаконичные сообщения о случившемся.

А утром 6 сентября в штаб-квартиру Департамента полиции Кливленда явился некий Джозеф Хидждак (Joseph Hejduk), житель Норт-Перри, рассказавший о том, что примерно две недели назад на пляже он случайно обнаружил часть женского тела. Он отправился в местную полицию с вопросом «что делать?», и ему посоветовали взять лопату, закопать находку и никому о случившемся не рассказывать. Хидждак внял доброму совету, закопал останки там, где они лежали, и постарался позабыть о случившемся. Однако, прочитав утром в газете об обнаружении нижней части женского тела на пляже Евклид, подумал и решил, что теперь ему следует поговорить с кливлендскими полицейскими.

Инспектор Коди, получив команду разобраться с этим заявлением, взял в качестве напарника Эмиля Масила (Emil Musil), детектива Отдела расследования убийств, и в обществе Джозефа Хидждака отправился поездом в Норт-Перри. Там он заглянул в местный отдел полиции, сообщил о цели прибытия и попросил выделить в помощь пару-тройку патрульных, автомобиль и лопату.

Погода была отвратительной. На озере Эри, похожем больше на море, чем на озеро, начинался шторм, шёл сильный дождь, задувал отвратительный пронизывающий ветер. Группа полицейских ходила по пустынной полоске дикого пляжа вслед за Хидждаком, пытавшимся отыскать знакомые ему ориентиры. Наконец, мужчина вроде бы нашёл нужное место и взялся за лопату. Джозеф не ошибся с выбором места и буквально через 10 минут нашёл то, что искал.

Пляж Евклид считался парковой зоной и был облагорожен уже в начале XX столетия. Он представлял собой полоску песка протяжённостью около 500 метров, с трёх сторон её обступал густой зелёный массив. На пляже была возведена длинная прогулочная галерея с кабинками для переодевания и душем на первом этаже. На фотографии вверху, сделанной с борта самолёта в 1936 году, можно видеть панораму пляжа. Нижняя фотография относится к 1929 году.

Это действительно была верхняя часть женского торса без головы и рук.

Останки, доставленные в морг службы коронера, были обследованы специалистами, которые сразу же подтвердили, что верхняя и нижняя части тела принадлежат одному трупу. Исходя из известных антропометрических пропорций, судебные медики сделали кое-какие предположения о прижизненных физических кондициях убитой женщины. По их мнению, она имела рост 167 см и весила около 55 кг, возраст её должен был колебаться в районе 35 лет. Примерно за год до смерти женщине была удалена матка – это была квалифицированная операция, проведённая, по-видимому, по медицинским показаниям.

Следует сразу оговориться, что хотя по умолчанию женщина признавалась убитой – просто потому, что некто очень хотел избавиться от трупа и старательно его расчленил – всё-таки юридически факт убийства подтверждения не нашёл. На попавших в распоряжение судебных медиков частях трупа отсутствовали телесные повреждения, свидетельствовавшие о прижизненных ранениях или побоях, а судебно-химические исследования оказались крайне затруднены из-за далеко зашедших гнилостных изменений внутренних органов.

Смерть таинственной женщины последовала довольно давно – около четырёх-шести месяцев до обнаружения останков. Однако кожные покровы тела оказались в довольно хорошем состоянии [разумеется, для такого срока давности], и с этим оказался связан ещё один [помимо расчленения] таинственный аспект этого убийства. Кожные покровы выглядели ненормально белыми, в то время как при естественном процессе гниения они должны были приобрести серо-синюшный цвет. Судебные медики заподозрили, что труп был помещён в некий консервант, где и находился некоторое время, приобретя способность противостоять естественному процессу разложения. В качестве такого консерванта мог быть использован хлорид извести [CaCl_>2 – широко известное средство отбеливания и дезинфекции] либо гипохлорид кальция [Сa (ClO)_{> 2} – данное вещество использовалось для обеззараживания воды в бассейнах].

Использование некоей бытовой химии хорошо согласовывалось с тем фактом, что рядом с нижней частью трупа – той, что была найдена 5 сентября – лежала мёртвая чайка. Птица, по-видимому, пыталась подкормиться плотью, но трапеза не пошла на пользу её здоровью.

Высказались судебные медики и о том орудии, которым осуществлялось расчленение тела. Это был не топор, что казалось самым очевидным выбором для быстрого осуществления такого рода манипуляций. Преступник использовал остро заточенный нож с длинным лезвием, которым орудовал на удивление ловко. Коронер Пирс (Pearse) при общении с детективами назвал работу этого человека «безупречной» («flawless»). Убийца очень грамотно с медицинской точки зрения дважды рассёк позвоночник и удалил руки в области плечевых суставов. Небольшая заминка у него вышла только при отделении правой руки – тогда преступнику пришлось сделать второй разрез.