Утром 26 января 1936 г. Чарльз Пейдж, владелец мясного магазина на Сентрал-авеню в городе Кливленде, телефонным звонком сообщил в полицию, что им обнаружено тело убитой женщины. По словам Пейджа, тело находилось на пересечении 21-й стрит и Сентрал-авеню внутри открытой корзины для перевозки зерна; тело было расчленено и принадлежало цветной женщине.

В 11.25 сообщение о страшной находке поступило из дежурной службы в Отдел расследования убийств полицейского управления города Кливленда. К его проверке приступил лейтенант Харви Вейтзель, вместе с ним к месту обнаружения расчленённых останков выехали сержант Хоган и детективы Уотчмен и Шибли.

Во дворе дома на пересечении Сентрал-авеню и 21-й стрит действительно была обнаружена корзина объёмом 1/2 американского бушеля (это соответствует объёму 18 литров, другими словами, корзина была сравнительно невелика – менее двух вёдер), внутри которой находилось расчленённое женское тело. Его фрагменты были обёрнуты в мешки из грубой холстины; окровавленная верхняя одежда и белое хлопчатобумажное нижнее бельё погибшей находились здесь же и были завёрнуты в газеты.

Место обнаружения фрагментов женского тела во дворе дома на пересечении Сентрал-авеню и 21-й стрит 26 января 1936 года.

Из корзины были извлечены нижняя часть женского туловища, два бедра, предплечье правой руки с пальцами. Прочие части тела отсутствовали. Да их и нельзя было поместить в корзину – она была полной. Её вес достигал 25 кг. Поверхностный осмотр показал, что Чарльз Пейдж, заявивший в полицию о корзине с трупом, ошибся – погибшая не была «цветной» женщиной, она явно принадлежала к белой расе.

Страшная находка была сделана в довольно пустынном месте: район 20-х улиц в Кливленде занимали громадные корпуса металлургического завода компании «Харптс». Корзина стояла рядом с забором, огораживавшим участок некоего Джеймса Марко. При опросе последнего выяснилось, что около 2.30 ночи его собака принялась неистово лаять и рваться за пределы участка; ему даже пришлось выйти из дома и перетащить пса на другую сторону двора. Непосредственно корзину около 11 часов утра обнаружила другая собака, с которой охранник «Харптса» обходил территорию завода. Останки подверглись уже заметным посмертным изменениям, и собаки, без сомнения, реагировали на трупный запах. Таким образом, с большой долей уверенности можно было предполагать, что корзина с частями женского тела появилась на том месте, где была обнаружена, примерно в 2.30 ночи 26 января.

Для работы с вещественными доказательствами на место обнаружения тела прибыл начальник криминалистической лаборатории управления полиции Дэвид Коулс.

Без особых затруднений удалось проследить путь корзины и мешков, в которые были завёрнуты части тела. Это были вещи, побывавшие в употреблении и выброшенные за ветхостью. Их следы вели на свалку и далее терялись. Они никоим образом не указывали на убийцу.

Гораздо более информативным оказалось патологоанатомическое исследование фрагментов тела. Благодаря тому, что в распоряжение анатомов попала правая рука жертвы преступления, удалось провести ее дактилоскопирование. Выяснилось, что погибшая была хорошо известна правоохранительным органам Кливленда, звали её Флоренс Полилло, впрочем, имя её обычно сокращалось до односложного Фло. Зарабатывала она проституцией, на момент смерти ей исполнилось 42 года, Фло дважды состояла в браке и дважды разводилась.

Момент наступления её смерти датировался периодом 22—24 января. Коронер Пирс, пытаясь реконструировать обстоятельства гибели Полилло на основании собранного при аутопсии материала, нарисовал довольно сложную и необычную картину умерщвления женщины. Флоренс не имела прижизненных травм или ранений, причиной её смерти послужило отсечение головы. Расчленение тела явилось уже посмертным актом. Убийца действовал весьма нетривиально: он не совокуплялся с ней и вообще не проявил к Флоренс сексуального интереса, не избивал жертву, не стрелял в неё из пистолета – вернее, если и стрелял, то только в голову! – не душил, этот человек начал свое нападение с того, что отрезал женщине голову. Отделение головы [юристы и криминалисты часто называют это декапитацией] было прижизненным – на это указывало состояние прилегающих к месту разреза тканей – причём жертва даже не была предварительно связана. Более того, она, скорее всего, была в полном сознании, во всяком случае в крови не было найдено следов наркотиков, снотворного или алкоголя.