Мои мысли закружились: кого я искал? Кодзиро Тэнгу, Они-но-Ками, или себя? Я сжал Камень крепче, его жар стал обжигающим, и шагнул в эту тьму, манившую меня, подобно шёпоту из детства. Дождь за стенами храма гремел всё громче, его рокот проникал сюда, сливаясь с моим дыханием, становясь частью меня. Это было погружение не только в сеть, но и в самого себя, в ту часть, что я скрывал под слоями металла и боли. Я вспоминал улицы, где бродил мальчишкой, их запахи – уголь, дождь, палёный пластик – и спрашивал себя, бежал ли я от прошлого или искал его. Камень пульсировал, как маяк в ночи, и я следовал за ним, понимая, что обратного пути нет – ни из сети, ни из этого храма, ни из того, кем я стал.

Цифровой Ниппон-Син раскрывался передо мной в своём хаотичном великолепии, подобно городу, жившему своей тайной жизнью. Туннели света, окружавшие меня, дрожали, их стены сплетались из потоков данных – лазурных, нефритовых, пурпурных, перетекавших друг в друга, как краски на мокром холсте. Реки тёмного кода струились под ногами, их поверхность рябила от слабых всплесков, и я видел в них тени – не своё отражение, а силуэты, мелькавшие в глубине, словно рыбы в чёрных водах залива. Башни информации вздымались вокруг, их очертания растворялись в дымке, подсвеченной багровым сиянием, как зарево над горизонтом в бурю. Это была сеть – не просто машина, а сущность, дышавшая, шептавшая, следившая, и я ощущал её ритм, сливавшийся с моим. Мой аватар двигался вперёд, ведомый координатами, но каждый шаг отзывался в сознании дрожью, предупреждая, что я вступал на запретную землю.

Камень Они был со мной, его тепло пульсировало в ладонях, и я сжимал его, ощущая, как его энергия струилась через меня, подобно реке, разбивавшей камни. Его мощь разрывала преграды сети – зеркала из света и кода, дрожавшие под моим взглядом, их поверхность трескалась, словно стекло под прессом. Я находил следы Кодзиро Тэнгу – слабые отголоски, кружившиеся в пустоте, как пепел в бурю: низкий голос, отдававшийся эхом, образ крылатой маски, мелькавший в тенях, но всё это было искажено, словно кто-то переписал его суть, оставив лишь тень былого величия. Мой киберглаз фиксировал их, записывая в память, но я понимал – это был не тот Кодзиро, не человек, которого мне поручили извлечь. Это было отражение той силы, что я встретил раньше, глубинной и знакомой, и Камень чувствовал её лучше меня. Его ритм ускорился, жар стал обжигающим, и я ощутил, как сеть сгущалась, становясь плотной, как воздух перед грозой.

Я замер, всматриваясь в пустоту, и ощутил, как тишина обрела вес, давя на плечи, словно плащ, пропитанный влагой. Мой разум закружился: я искал Кодзиро, но вместо него находил лишь осколки, указывавшие на нечто знакомое, но пугающе иное. Камень задрожал, его алые линии вспыхнули ярче, и передо мной выросла стена – не из света, а из мрака, чёрная, как небо над пустошами, но пульсирующая, подобно живому сердцу в ночи. На её поверхности проступили иероглифы, высеченные багрянцем, тлевшие, как угли в сумраке: Они-но-Ками. Мой аватар застыл в этой бесконечной пустоте, и холод пробрал меня – не телесный, а тот, что жил в памяти, что я носил с собой с той первой встречи. Я уже видел это имя, эту силу, но теперь она стояла передо мной, как печать древнего духа, вглядывавшегося в меня из глубин веков, и я знал – это был не просто Кодзиро.

– Кто ты на самом деле? – вырвалось у меня, голос раскатился эхом по туннелям сети, но ответа не последовало – лишь взгляд, пронзавший меня, словно луч, резавший сталь в мастерских трущоб. Я шагнул ближе, сжимая Камень, и услышал шёпот – низкий, гулкий, проникавший в разум, как ветер в узких проходах: Ты вернулся ко мне, носитель. Это был не Кодзиро, а нечто большее, использовавшее сеть как своё тело, как храм, что я однажды осквернил. Мой киберглаз мигнул, пытаясь уловить этот голос, но он был повсюду и нигде, частью сети, частью меня. Я чувствовал, как Камень откликался ему, его жар становился почти невыносимым, и я понял – он вёл меня сюда не ради поиска, а ради встречи с тем, что поглотило Кодзиро, с тем, что я уже видел в тенях той ночи.