ЛИТЕРАТУРА – Gustav Knauer, Was ist Begriff?, Philosophische Monatshefte 17, Leipzig 1881

Нижеследующее соображение вытекает из исследования, в целом непредвзятого и, несмотря на свой небольшой объем, весьма примечательного, которое авторитет гербартианской школы М. В. ДРОБИШопубликовал под названием «Вещи в себе и понятие опыта у Канта» (Гамбург и Лейпциг, 1885); в нем предполагается, однако, вкратце высказать нависимое суждение о понятии вещей в себе, о котором в последнее время так много спорят, и о столь же непонятном термине «данное нам», и, наконец, защитить Канта в связи с его понятием опыта.

То, что нельзя отказать Канту в его вещах-в-себе, сделав их иксом, который = 0, было доблестно показано и обосновано ДРОБИШЕМ. Непоследовательность, будто может существовать видимость б того, что появляется, Кант теперь отверг со всей серьностью, вещи сами по себе для него – «бесспорно необходимая предпосылка нашего мышления». Отсюда следует лишь то, что теперь нельзя (вместе с ДРОБИШом, стр. 13) объявлять сомнительным существование таких вещей самих по себе, даже если бы при этом можно было сослаться на какие-либо слова самого Канта; нет, их существование должно утверждаться в мысли так же бусловно, как мыслитель утверждает свое собственное существование; сомнительной остается лишь их сущность, т.е. способ, которым они существуют. Теоретически все знания о них изначально отсутствуют, но в мысли их «существование б знания того, как они устроены, несомненно». Поэтому у Канта и чер Канта не может быть «скептического идеализма», поскольку он относится не к их сущности, а к их существованию.

ДРОБИШ судит на стр. 28: «В теории познания Канта вещи сами по себе не принадлежат ни к ее фундаменту, ни к краеугольному камню, а являются – лишь межевыми камнями». Это верно, но только если добавить ограничение: до тех пор, пока доходит критика «чистого теоретического разума», ибо критика «практического разума» фиксируется на этих пограничных камнях и тем самым делает их своими фундаментальными камнями. Ибо это решительно означает различение «умопостигаемого» или «понимающего мира» от мира чувств, на чем уже основано учение об эмпирическом и умопостигаемом характере, которое затем ясно представлено в «Основаниях метафизики нравов». Там в заключительном разделе («о предельном ограничении всякой практической философии») говорится следующее: «Понятие о мире понимания есть, следовательно, лишь точка зрения, которую разум считает себя вынужденным отделить от видимости, чтобы мыслить себя как практического». И: «Воображая себя в мире понимания, практический разум вовсе не преступает его границ, но он сделал бы это, если бы захотел заглянуть в него, почувствовать его». И соответственно Кант в «Критике практического разума» (издание KEHRBACH, стр. 158) говорит о своих постулатах: «Они не теоретические догмы, а предпосылки в обязательно практическом отношении».

ДРОБИШ справедливо защищает утверждения Канта о вещах самих по себе, ссылаясь на его различие между познанием и мышлением. Согласно Канту, мы должны уметь если не познавать вещи сами по себе, то, по крайней мере, мыслить их, даже «мыслить себя в них», о чем также говорится на стр. XXVI Предисловия ко 2-му изданию"Критики чистого разума“, цитируемому самим ДРОБИШЕМ, и о чем далее ясно говорится в Критике практического разума (KEHRBACH, стр. 163): „В этом теоретический разум не имеет ничего другого, как просто мыслить эти объекты посредством категорий “. Таким образом, он должен сначала мыслить их чер модальную категорию существования или реальности, как мы уже показали выше. И если Кант в другом месте снова говорит, что к вещам самим по себе „мы не можем применить ни одного из наших понятий понимания (DROBISCH стр. 12), то здесь не хватает только дополнения: чтобы возникло познание – для того, чтобы уловить хозяина в его положении и не понять его превратно.