Случилось так, что Филины стали появляться среди дня. В Лесу стали пропадать звери и птицы. Никто не видел, как это происходило. Филинов становилось всё больше и больше. Поначалу звери и птицы держались вместе, взрослые давали большое потомство, малыши учились прятаться. Но чем больше становилось нас, тем больше множились Филины. Они взрослели гораздо раньше нас, Змей, и других животных.

Затем в Лесу появились Летучие Мыши. Они тёмной плотной стаей беззвучно и стремительно летали между деревьев, внезапно появляясь и исчезая. Их было много, и у них были острые зубы и когти. Они нападали на всех, кто попадался на их пути. Даже сами Филины уступали им дорогу. Говорят, что они жили там же, где Филины, – Там, Где Нет Света. Только раньше их никто никогда не видел. А ещё говорили, что их порождают молнии. Тогда очень часто стали греметь грозы, и из низких тёмных туч сверкали молнии. Это было особым знаком для всех зверей – сразу после молний большие стаи Летучих Мышей молча метались по Лесу, и не найдя никого, взмывали вверх и исчезали в грозовом небе.

Как раз в это время многие животные и птицы спасались бегством, переходя из Старого Леса в Молодой. Никто не знал, почему случилась эта война, но между ними поселились страх и недоверие друг к другу. Каждый искал виновника в соседе или знакомом до тех пор, пока все не перессорились.

В конце концов, всё завершила Великая Буря. Тяжёлый ливень и град прибили к земле тех, кто умел летать, чудовищной силы ветер ломал вековые деревья, они падали и давили всех, кто был на земле, и так продолжалось несколько дней. Это было страшное время. После этого в Старом Лесу среди бурелома очень долго жили одни лишь большие лиловые Слизни. Медлительные и несообразительные, они питались болотной влагой и дождями, которые зачастили вскоре после Бури. Рядом со Слизнями никто не хотел жить, уж больно они обидчивы и самолюбивы.

Эхо той Бури коснулось и Молодого Леса. Поляны заросли бурьяном, Лес поднялся до облаков и листвой закрыл небо от животных. Первое дерево в Молодом Лесу, а это был Дуб, окружила Глухомань, непролазная чаща. Да и Дуб, говорят, выглядит неважно – ствол и крона крепкие, а вот корни за землю не держатся. Того и гляди – упадёт. В это время я и родился.

Одно хорошо – Летучих Мышей здесь никто не видел, и Филины в этом Лесу не встречаются. Все вернулись обратно в Старый Лес, наверное.

– Про Летучих Мышей правильно говоришь, Змей, – раздался рядом голос Ворона, – я в этом Лесу их не видел. Да и без них всё зверьё куда-то попряталось, никто не хочет носа показывать. Боятся друг друга по старой привычке… одна твоя семья размножилась по всему Лесу, все остальные разбрелись по окраинам. Ты вот что, Змей, хватит Степана тревожить попусту. И мне спать не даёшь. Пусть отдохнёт, и я пойду, подремлю.

Стёпка уже спал. Ему снилась мама. Она стояла у окна. И, как часто бывало по вечерам, глядя в окно, мама вытирала глаза платком.

Утро выдалось прохладным и свежим. Плотная лесная листва скрывала небо так, что было непонятно, взошло солнце или нет. Где-то высоко над кронами деревьев гуляло эхо далёкого раскатистого грома, так что наверняка небо было в тучах. Протерев глаза, Стёпка лежал на листьях, слушая гулкие раскаты. Он размышлял про дорогу домой, о которой говорил Степаныч. Какая она? И как её найти, если не знаешь, где её искать?

Подумав немного, Стёпка решил, что вернее всего будет подняться вверх по речке, откуда они со Степанычем приплыли на лодке. Такое простое решение понравилось ему, тем более что лодка была под руками. Стёпка сел и отряхнулся от листьев. Светляки, проснувшись, недовольно загудели. Он завернул их в большой лист и спрятал в карман. Змей приоткрыл глаз и посмотрел на Стёпку.